"Ирина Лукьянова. Конь в пальто" - читать интересную книгу автора

Пропущенная строфа об упавшем стенном шкафчике.
Шкафчик вешал Сережа. Что-то ему в стене мешало - возможно,
непредвиденный кусок арматуры. Муж сделал в стене пятнадцать дыр, и все
оказались слишком мелкие для наших жирных дюбелей и полуметровых саморезов,
идти за новыми Сережа принципиально отказался. Он вгонял дюбель до середины,
отрезал остальное ножом (нож у него был особый, походный, в специальных
кожаных ножнах; он всегда сам его точил, а потом пробовал остроту, срезая
волоски у себя на руке; на остальные ножи в доме он не обращал внимания).
Вкручивал саморез, который оставался наполовину торчать из стены. Потом на
эти саморезы был повешен кухонный шкафчик. Он у меня звался Дамокловым. Я
всегда говорила Саше: не лазь в Дамоклов шкафчик, там ничего твоего нет! Он
не верил.
Однажды Саша методом исключения вычислил, что конфеты спрятаны именно
там.
Я писала, как щас помню, статью о том, как важна для бухгалтеров
профессиональная переподготовка и знание GAAP. Какая-то бухгалтерская
организация давала нашему изданию под это дело модуль. В кроватке кряхтела
Машка, но еще не просыпалась, и я торопилась покончить с бухгалтерами, пока
она не взревет. Сашка шуршал на кухне, и орать ему я не хотела, чтобы не
будить Машку. И вдруг вся кухня взорвалась грохотом. Оглушительный хххххряп
большого падения, потом серия мелких хрясь, тррысь, бумс, рушится мебель,
череда мелких ударов, с глухим треском колется толстое стекло, шуршит,
сыплется крупа...Затем тишина, за которой явственно рисуется непоправимое.
- Саша, ты живой? - завопила я, и вслед за мной завопила Машка. Мне
никто не ответил.
Я метнулась на кухню, где сидел живой, но очень белый мальчик с
набухающей синей блямбой на коленке. В комнате заливался телефон: нижняя
соседка хотела знать, что за безобразие. Минут пять мы с Сашкой потрясенно
обнимались.
Это фуфло встало на табуретку и потянуло Дамоклов шкафчик на себя,
желая заглянуть повыше. Как он уцелел - он не помнит. Мне осталась кухня,
залитая заваркой из разбитого чайника. В разливах заварки мокли ярко-желтые
салфетки и осколки тарелок, зверский сухой корм, разбитая банка меда,
баночки специй, кулинарная книга, пакет соли, сверху припорошено аптечными
травами.
Я выгнала Сашку заниматься Машкой, принесла таз и тряпку, влипла
тапками в медовую лужу. Разулась, закатала штаны, - проще ноги потом
отмыть... Через пять минут по ногам вверх поползли красные волдыри,
зачесались руки, - мед? травы? зверский корм? - я побежала мыть руки-ноги и
глотать кларитин, но поздно - конечности раздулись, пальцы растопырились,
как сосиски, и я уже могла только непрерывно чесаться...
Когда пол был отмыт, тапки отстираны, дети разняты, отшлепаны, умыты,
утешены и уложены, а бухгалтеры дописаны и отосланы, я достала конфеты,
которые были на самом деле спрятаны у меня в секретере за коробкой с
клубками и мулине, и все съела. И никому ничего не оставила. Было пять утра.

Быстро и неправильно

Почему этот сценарий повторяется с таким постоянством? Вот я смотрю
свои старые дневниковые записи.