"Дмитрий Быков. До свиданья, мой маленький Гриша (полит.)" - читать интересную книгу автора

ДО СВИДАНЬЯ, МОЙ МАЛЕНЬКИЙ ГРИША

Пора уже не им решать, кому тут подавать руку, кому нет, а нам самим,
сторонникам личной ответственности и христианского миропонимания,
отмежеваться от этой псевдоинтеллигентской публики, однажды почему-то
решившей, что это она - совесть нации
В ту знаменитую ночь на НТВ - нам к ней придется вернуться еще не
единожды - Григорий Алексеевич Явлинский с плохо скрываемой досадой,
тщетно выдаваемой за высокомерие, говорил:
- Путин совершенно ясен... Путин ясен с точки зрения экономической,
нравственной, даже с точки зрения лингвистической... Моя избирательная
кампания завершена, и теперь я могу себе позволить это слово.
О да. Несомненно, если бы Явлинский позволил себе употребить столь
неприличное слово, как "лингвистический", в процессе избирательной
кампании, он бы заживо себя похоронил... На моей памяти еще ни один
кандидат так не оскорблял своего избирателя. И страшная мелькнула у меня
мысль: а вот Путин не стесняется в выражениях. Поэтому Путин в Кремле, а
Явлинский в... назовем это оппозицией.
Если бы наша цивилизованная оппозиция - или те, кого мы привыкли так
называть, - чуть поменьше стеснялась знания умных слов, чуть менее
активно играла на чужом поле, чуть чаще отваживалась быть собой, - может,
и сортирно-заборная лексика пользовалась бы меньшим успехом? Потому что
верят ведь тому, кто органичен. Когда Путин заявляет: "Кто нас обидит, тот
трех дней не проживет", - он органичен и убедителен, хотя лично мне это
неприятно. Когда Явлинский лепит вареники или сдает кровь, поднимает
штангу и, только что, не поет - он платит дань, отрабатывает повинность,
демонстрирует избирателю заниженное о нем, избирателе, представление. И
это видно. И это уже признак слабости, заигрывания, а главное - незнания
собственного народа.
Явлинский имел все шансы пройти во второй тур и в нем если не победить
(чудес не бывает), то по крайней мере не скомпрометировать саму идею
оппозиции. Он провалил все.
Я пытаюсь понять, как это произошло. И теряюсь.
- Наш учитель физики, - выдавал Явлинский в ту же ночь явную домашнюю
заготовку, - объяснял задачу три раза. Если кто-то с третьего раза не
понимал, он говорил: "Претензии к родителям". Так вот, если кто-то еще не
понял Путина, - претензии к родителям.
Не трогайте моих родителей, Григорий Алексеевич. С Путиным мне далеко не
все понятно, и многие люди, проголосовавшие за него, представляются мне не
последними тупицами в стране. А вот с вами мне понятно почти все.
Тут, правда, есть один завиток, нюанс, подтверждающий мою издавна любимую
мысль о том, что полная неотличимость добра и зла по части неразборчивости
в средствах всех нас благополучно превратила в заложников. Не осталось
политической силы, которая бы не скомпрометировала себя, и критиковать
одного сомнительного персонажа - значит автоматически становиться
союзником другого. У нас тут был уже на памяти подобный парадокс, когда
Евгений Примаков вдруг оказался защитником демократии, а Юрий Лужков -
гарантом свободы печати, и все это на том основании, что блок "Отечество"
триумфально провалился на думских выборах. Сегодня ругать Явлинского
нельзя. И не только потому, что дружный хор либеральной интеллигенции (о,