"Дмитрий Быков. Хроники ближайшей войны (эссе) " - читать интересную книгу автора

(прославившегося как автор "Слепящей тьмы" и проклятого миллионами за
"Тринадцатое колено"), есть псевдоисторические труды советских
исследователей, подгонявших все под взаимоисключающие концепции,- но
сколько-нибудь внятных сведений о том, как образовалась нынешняя этническая
неразбериха на отечественных просторах, у нас нет до сих пор. Виновата тут,
я думаю, не только катастрофа с источниками, но и некая общая родовая память
о случившейся тут трагедии, к которой мы не разрешаем себе прикасаться даже
мысленно. Это зияющее пятно на месте родословной надо же когда-нибудь
заполнить внятной информацией,- и сделать это можно единственным способом:
посмотреть на русскую историю с внеидеологической, непредвзятой точки
зрения, оценить ее результат. Автор предупреждает, что для изложения своих
взглядов он прибегает к нескольким метафорам и что понятия "немцы" и "евреи"
употребляются здесь именно в метафорическом смысле. Концепция, излагаемая
тут, лежит в основе моего романа "ЖД", но обнародовать ее я считаю важным
раньше книги - ибо романы пишутся долго, а неумолимая деградация России
происходит на наших глазах.


2

Консенсус по базовым ценностям в России невозможен потому, что мы живем
в захваченной стране. Угнетатели и угнетенные никогда не договорятся о том,
что такое хорошо и что такое плохо. Российская история последних пятисот лет
складывается из трех векторов. Во-первых, это круговое движение,
осуществляемое анонимным "коренным населением" - неким восточным народом,
исповедующим восточную же идею круга и считающим пагубой любое сознательное
историческое усилие. Этот народ отличается кротостью, трудолюбием,
покорностью и цикличностью во всем. Вероятно, в древности это коренное
население России имело два основных языческих праздника - день весеннего
пробуждения земли и день ее зимней спячки; впоследствии население
приспосабливало к этому своему календарю любые религии, что христианскую,
что коммунистическую, празднуя весной Пасху или Первомай (Проханов давно
называет Первомай "нашей красной Пасхой"), а зимой - Рождество или Новый
год. Существовали также два обжорных дня, отмечаемых соответственно в канун
весны (Масленица) и в разгар осени (Седьмое ноября). Весной ели блины,
как-то ассоциирующиеся в народном сознании с солнцем, а осенью - студень,
или холодец, ассоциирующийся со льдом. Все это можно долго и изобретательно
обосновывать.
От коренного населения нам осталось некоторое количество не испорченных
захватчиками сказок - в них доминирует идея круга (яблочко по блюдечку,
колобок, волшебный клубок - подробное обоснование мотива кругового движения
в русской сказке см. у Синявского в работе "Иван-дурак"). Другая идея,
характерная исключительно для русского фольклора,- образ изнемогающей
щедрости, раздаривающей себя направо и налево просто по причине своего
избытка: печка, переполненная пирогами, яблонька, отягощенная яблоками,
банька, умоляющая в ней попариться,- то есть доброта и открытость,
доведенные почти до юродства. Коренное население в этих сказках предстает
бесконечно кротким и миролюбивым, чтобы не сказать мироточивым,- и это
действительно так: эту каратаевскую составляющую - бесконечную щедрость и
круглость - гениально заметил Толстой. Он же заметил и полное отсутствие