"Василь Быков. Публицистика" - читать интересную книгу автора

читать и перечитывать Толстого нелишне в любом возрасте. Как никто другой
из великих художников, он обладает неиссякаемой щедростью ума, живостью
наблюдений, способностью постоянно влиять на формирование и
совершенствование человеческих душ.
И это прекрасно, когда общение с его духовной сокровищницей не
заканчивается однажды, а продолжается в течение всей жизни. Предельная
искренность, глубинное проникновение в тайну человеческой сущности,
социальная значительность и непрекращающееся искательство нравственного
идеала продолжают привлекать к нему многие поколения читателей. Созданные
более века назад, "Севастопольские рассказы" наглядно свидетельствуют о
том, как следует понимать сражающийся русский народ, как его изображать в
литературе. Огромный талант и художническое мужество великого Толстого
дали ему право написать бессмертные строки, являющиеся непреходящим
императивом всякой реалистической литературы: "Герой же моей повести,
которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во
всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, - правда".
Казалось бы, все очень просто, иначе и не может быть: правда была и
остается великим содержанием литературы. На деле же нет больших забот у
пишущего, чем его отношение с такой постоянно ускользающей, столь
изменчивой и текучей категорией, какой является правда. Толстой же обладал
удивительной, по-видимому врожденной, способностью различать в запутанных
и многосложных проявлениях жизни глубинную сущность правды, а его
грандиозный талант превращал ее в непременного героя его художественной
прозы. Наверно, однако, и для Толстого это было непросто, иначе он не
написал бы однажды, что, "как ни странно это сказать, а художество требует
еще гораздо больше точности... чем наука". Несколько парадоксально звучат
в наш век НТР и покорения космоса эти его слова, но вещий их смысл не
может не разделить каждый сколько-нибудь серьезный писатель или думающий
читатель.
Мы привыкли к непререкаемой справедливости известного ленинского
высказывания о графе Толстом, до которого не было настоящего мужика в
литературе, но из этого следует, что мы должны задуматься и о том, откуда
у этого барина, в течение почти всей жизни ведшего замкнутый, "усадебный"
образ жизни, откуда у него такое глубокое понимание народа, знание
потаенной человеческой сущности? Дело, наверно, все-таки не в образе
жизни, а во врожденном свойстве души - степени человеческой сопричастности
к другим, себе подобным, способности к сопереживанию, к осознанию чужой
боли как своей собственной, чем в огромнейшей мере был наделен Лев
Толстой. Это нам теперь видна ограниченность некоторых его духовных
исканий, и мы с уверенностью можем судить о его ошибках. Но большое
видится на расстоянии, а для него был важен главнейший из исповедуемых им
жизненных принципов: "Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться,
ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать и опять бросать, и вечно
бороться и лишаться. А спокойствие - душевная подлость".
Вся его жизнь - непрестанные поиски: сначала самого себя в этом мире,
затем смысла и цели всей жизни. Несмотря на ряд поражений и утрат, он до
конца своих дней оставался врагом душевной самоуспокоенности. Не в этом
ли, помимо многих других, его великий урок для всех - его современников и
живущих в другую эпоху, но все на той же прекрасной и грешной земле?