"Андрей Быстров. Операция "Тень" (Серия "Спецназ")" - читать интересную книгу автора

газетах, а "Мир как воля и представление" Шопенгауэра. Лишь когда колеса
шасси коснулись полосы, Огден Лэддери выбрался из
метафизически-идеалистических дебрей.
Граф Лэддери вовсе не был чудаком, человеком не от мира сего. Будь он
таковым, вряд ли сумел бы сколотить одно из крупнейших в Европе состояний.
Просто он привык, сталкиваясь с новым для себя явлением, докапываться до
самых корней и уж тогда определять свое к нему отношение. Идеология,
лежащая в основе современного нацистского движения, была для Лэддери
явлением новым. И хотя отнюдь не Шопенгауэр, а голый финансовый расчет в
конце концов решит для Лэддери, стоит ли ему поддержать движение или
отойти в сторону, обратиться к первоисточнику не мешает.
Накануне Рождества Огдену Лэддери исполнилось пятьдесят лет.
Потомственный аристократ, ярко выраженный южанин с черными бровями, карими
глазами и хищным носом, он родился в обедневшей семье и вынужден был
начинать карьеру с нуля. На первых порах помог титул, открывший молодому
графу двери лучших домов. Но один титул без денег ничего не стоил, а
деньги графу приходилось добывать самостоятельно. И он добыл их - столько,
что теперь главной проблемой стало не где их взять, а куда их деть. Что ж,
возможно, перед ним вырисовывается панорама неплохих инвестиций. Но до
принятия решения еще очень далеко. Смотреть, думать, анализировать,
взвешивать десятки раз.
Если Огден Лэддери ждал встречи в Везенхалле без особых радужных
надежд, то совсем иные чувства и настроения владели графиней Рамоной
Лэддери.
Еще немного времени - и она увидит Эммета Уинвуда.
Они встретились в Ницце три года назад, и это был самый потрясающий
уикэнд из всех когда-либо проведенных ею в жизни. Эммет Уинвуд не блистал
ни красотой, ни остроумием, но в нем было столько обаяния и внутренней
силы, что только гранитный обелиск устоял бы перед ним. Графиня Рамона (до
замужества - танцовщица из Буэнос-Айреса Рамона Санчес) проявила
значительно больше эмоций, нежели упомянутый обелиск. Она иногда думала:
знает ли об этом Огден?.. Или хотя бы догадывается? Тогда он тоже был в
Ницце и казался настолько поглощенным делами, связанными с приобретением
отелей на Лазурном берегу, что Рамона чувствовала себя в безопасности. Но
позже, когда схлынула эйфория бурного романа, графиня Лэддери оценила
положение хладнокровнее.
Огден не из тех людей, которые закатывают истерики и гоняются за
изменницами с кухонным ножом. Он обладает незаурядной выдержкой, и, если
находит нужным скрывать свою осведомленность, ответный удар может
оказаться страшным...
Глядя на мужа, с головой ушедшего в философские выкладки Шопенгауэра,
темноволосая красавица Рамона размышляла о том, как мало, в сущности, его
знает. Она и представить себе не могла, как этот человек отреагировал бы
на ее стороннее увлечение. Допустим, кто-то рассказал ему... И что же?
Огден с равным успехом мог снисходительно рассмеяться... Раздраженно
отмахнуться - мол, ерунда это, у меня есть дела поважнее...
Но мог и затаить обиду, вынашивая ужасные планы мести за оскорбление.
Самолет остановился на полосе. Подали трап, и тут же к нему подкатил
темно-красный "Инфинити-"345". Рамона поправила прическу, разгладила
ладонью несуществующие складки на облегающем черном платье. Ей следовало