"Андрей Быстров. Миллениум тьмы" - читать интересную книгу автора

первый момент показалась ей огромной, девушка вздрогнула и замерла.
Она смотрела на гусеницу, но больше не видела ее, потому что само Время
изменило свой ход. Оно уплотнилось и ускорилось, и это вихревое ускорение
нарастало, превращая силовые линии Времени в тугой жгут затягивающей
воронки, подобной водовороту Мальстрем, безвозвратно поглощающему корабли.
Время пронизывало пространство, оно открывало двери нового зрения. Маленькая
фигурка девушки в белом платьице потерялась в этом несущемся потоке. Ее
взгляд устремлялся не ВДОЛЬ вектора Времени, а ВМЕСТЕ с ним. Она мчалась в
тоннеле, над круглым коричневым камнем, и корягой, и семейкой грибов, и
ручейком, дальше, дальше... Гудящие поля высочайшего напряжения уносили ее
вниз, хотя она не двигалась с места.
А потом Зачарованная Страна открылась ее взору. Аня не могла бы
сказать, откуда она смотрит на печальные холмы, на чистые реки с резвящейся
в кристальной воде форелью, на багряно-желтые кроны деревьев, тронутые
никогда не завершающимся увяданием вечной осени. Отовсюду... Из Времени.
Она видела дорогу, змеящуюся меж холмов и пропадающую в тумане. Конец
дороги ей не был виден, но она каким-то образом угадывала, просто знала, что
там возвышается замок с замшелыми стенами и флагами на башенках, убежище от
бурь, приют странников, обитель покоя. Она знала, что в замке есть уютный
зал с камином, и в этом зале горят свечи. Она видела хрупкие танцующие
фигурки фей в светлых туниках на берегу реки. Она видела, как они играют с
большими пестрыми бабочками необыкновенной расцветки, видела и многое
другое, способное наполнить сердце щемящим томлением навсегда. Она не видела
только молодого человека в ковбойке и джинсах, но не забывала о нем ни на
секунду - если говорить об этих сжатых беспощадной спиралью секундах
измененного времени, насытивших каждую клеточку ее тела.
Время никогда и ни о чем не предупреждает. Оно остановилось внезапно,
будто зацепилось за лапки гусеницы, висящей на своей шелковинке. В застывшем
Времени не может быть ни сейчас, ни потом, ни позже, ни раньше - таким
образом, Время не восстановило свой ровный ход (восстановление - тоже
временной процесс), оно родилось заново и вернуло звуки СТРАННОМУ ДНЮ.
Гусеница опустилась на кленовый лист и неторопливо поползла по нему. За
ней оставался бордовый след, как дорожка, прочерченная соком раздавленной
спелой вишни.
Аня посмотрела в сторону грота. Она не сомневалась в том, ЧТО там
увидит. Темный проем в горном отроге, поросшем редкой жесткой травой, только
и всего.
Она повернулась и побрела к дому. Ее обступали стройные молодые клены,
их листва шумела над ее головой. Те самые клены, которые едва доставали ей
до колен, когда она шла по лугу к горе.
На даче ее никто не встретил - дед, очевидно, прилег отдохнуть. Прежде
чем подняться на веранду, Аня собиралась пойти в сад и поискать улетевшую
страницу рукописи, но почему-то не сделала этого. Она взошла по скрипучим
деревянным ступенькам, открыла дверь.
Рукопись лежала на краю стола. Аня взяла ее и перелистала.
Четырнадцатая страница была на месте.
Но не это стало последним подарком СТРАННОГО ДНЯ, а легчайшее, почти
неуловимое ощущение вкуса. Терпкий, сладкий вкус, какой бывает, если
положить в рот дочерна созревшую вишню и слегка придавить ее языком...
Только намного слабее, просто дальний отголосок вкуса.