"Ирина Быстрова. Всему свое время " - читать интересную книгу автора

привычную чушь из заготовки номер два под названием "Я тоже очень
счастлива". В какой-то момент даже поймала себя на мысли, как было бы
здорово отбросить эту маску и по-честному выплакаться ей в жилетку. Как
очень близкому человеку, как маме...
Стоп, это вот сравнение не очень удачное. Насчет мамы. Принято считать
нормальным, когда дочка поверяет свои секреты и проблемы в первую очередь
маме, а та сочувственно выслушивает и ласково направляет ее в этой жизни.
Сначала так было и у меня, но к классу девятому все стало иначе. К тому
времени мама, очевидно, решила, что я достаточно повзрослела, чтобы она
могла преподать мне свои взгляды на жизнь, которые, как она надеялась,
должны стать и моими. К тому же времени внезапно скончался мой отец, и в
нашей с мамой жизни начался тот странный период, который и определил мое
отношение к браку.
Папа умер, а мама, только-только оклемавшись после его смерти,
бросилась на поиски нового спутника жизни. Я была в шоке. Потрясена и
оскорблена. Раздавлена. Мне виделось, что отныне мама должна посыпать голову
пеплом и свято чтить папину память. А она начала охоту за новым мужем.
Соблюла, конечно, внешние приличия, тем не менее. Довольно быстро она его
себе отыскала. В этом не было ничего удивительного: мама выглядела моложе
своих лет, была энергична и общительна, отличалась веселым нравом и,
казалось, всегда пребывала в ровном расположении духа. Не знаю, как там
обстояли дела с ее сексуальной привлекательностью - мне из моих шестнадцати
лет это было не постигнуть, - но, думаю, все было ол-райт. Во всяком случае,
новый мамин муж - звали его Андреем, и работал он с мамой на одном
предприятии - выглядел вполне довольным судьбой. К слову сказать, отчим
жизни мне не отравлял, был и остается мужиком спокойным и жизнерадостным, а
вот мама...
Мама, безусловно, заметила мои косые взгляды и угрюмое недовольство и
принялась объяснять свою жизненную позицию, а заодно потихоньку учить меня
уму-разуму. Много тогда было ею сказано и рассказано, но суть маминых
взглядов на взаимоотношения полов можно выразить одной-единственной строчкой
из славной такой песенки, спетой Андреем Мироновым в "Обыкновенном чуде": "А
для женщины главная честь - если есть с нею рядом мужчина". Сама по себе
женщина, считала мама, не может называться полной человеческой единицей,
поэтому ее основная жизненная задача - добиться статуса замужней дамы, там и
пребывать вовеки веков.
Любопытно, что мама вовсе не была скромной домохозяйкой, напротив,
занимала серьезную должность на своем предприятии, хорошо зарабатывала и
что-то там даже делала по общественной линии. Она вполне могла бы построить
свою дальнейшую жизнь самостоятельно. Не пропала бы. Но - нет. Она считала,
что все это - так, фрагменты, главное - у нее есть мужчина, муж. И только
смерть разлучит их...
К маме моей это имело самое прямое отношение. Она бы ни при каких
обстоятельствах не выпустила добычу из своих рук. С отчимом они жили душа в
душу, но думаю, если бы он надумал гульнуть, то мама из кожи вон вылезла бы,
чтоб восстановить статус-кво. И руководствовалась бы при этом не страстной
любовью, а элементарным инстинктом собственницы и ужасом, да-да, ужасом
перед возможностью остаться разведенной женщиной.
Ибо маму любовь не интересовала.
- Что за глупости! - восклицала она в ответ на мои вскрики о том, что