"Семен Михайлович Бытовой. Багульник (Дальневосточные повести) " - читать интересную книгу автора

Мая-Дату. Встретим вас со всем таежным гостеприимством. Кстати, наш
леспромхоз ведь тоже входит в ваши владения.
- А как же, входит. Вот выберу время и приеду! - пообещала она.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Когда Ольга Игнатьевна в сопровождении Фроси и Медведева вышла из
больницы, собаки уже стояли в упряжке около крыльца и дожевывали юколу.
Евлампий Петрович Бяпалинка, лет под шестьдесят, со скуластым,
изрытым морщинами и оспой лицом, ухватился обеими руками за поворотный
шест, приподнял нарту и несколько раз стукнул полозьями о мерзлую землю.
Собаки встрепенулись, сгрудились вокруг вожака - здорового широкогрудого
кобеля с подпалинами на боках, - спутали постромки.
Застилая нарту медвежьей шкурой, Евлампий Петрович искоса поглядывал
на незнакомого Медведева, который с видом знатока давал Ольге в дорогу
советы, казавшиеся орочу по меньшей мере наивными.
- Все у вас готово, Евлампий Петрович? - торопливо спросила Ольга.
- Готова, матуська! - ответил каюр, попыхивая короткой трубкой.
Усадив ее, закутал ей ноги теплым мехом.
- Ну, счастливо тебе! - ласково сказала Фрося и ткнулась лицом в
Ольгино плечо. - Гляди, однако, Евлампий, осторожненько ехай! - обратилась
она к каюру и что-то добавила на родном языке.
- Ай-я-гини!* - сказал он и, взмахнув остолом, пронзительно свистнул.
Собаки натянули постромки.
_______________
* Хорошо!

Заметив в окне Полозова, Ольга улыбнулась ему, помахала варежкой.
Юрий не успел ответить - упряжка завернула за угол дома.
Каюр еще некоторое время бежал за нартой, выправляя ее поворотным
шестом, потом сел впереди Ольги, положив на колени остол.
Она удивилась, как легко старик одет, - на нем был меховой жилет,
короткие, ниже колен, унты, шапка с длинными ушами.
- Вам не будет холодно, дедуля?
- Да мы, матуська, привыцные, - сказал Бяпалинка и стал выколачивать
пепел из трубки.
Невысокое зимнее солнце скупо освещало небо. Порывами дул ветер,
сбрасывая с деревьев снежную пыль и кружа ее в воздухе. Когда тропа
побежала в тени густой кедровой хвои, Ольга увидела на дереве белку; она
без всякой опаски сидела на тонкой ветке, накрыв себя с головой пушистым
хвостом.
- Евлампий Петрович, белочка!
- Нынче, матуська, оресек кедровых богато - белоцек много
развелось...
Ольге нравился и его неторопливый говор со множеством ласковых и
уменьшительных слов, и то, как Евлампий Петрович прицокивал - так,
впрочем, разговаривали по-русски почти все старые орочи.