"Семен Михайлович Бытовой. Багульник (Дальневосточные повести) " - читать интересную книгу автора

Ольга окончила седьмой класс с одними пятерками, получила похвальную
грамоту и однотомник Маяковского с подписью директора школы.
В тот день, когда она готовилась уехать на каникулы в Кимры к
бабушке, началась война. Отец пришел домой на три часа раньше, умылся,
наскоро поел и стал куда-то собираться.
- Ты это куда? - чувствуя недоброе, спросила жена.
- Надо, Наташа! - с суровой ласковостью сказал Ургалов и, торопливо
докурив папиросу, добавил: - Война! Немец двинулся на нас. Идем защищать
Ленинград.
- Так ты на войну, что ли?
- На войну, мать. В народное ополчение. Ежели останусь жив, скоро
вернусь, а ежели... - он помедлил, - а ежели что случится, поднимай
Олюшку, доведи ее до цели. - И голос его надломился.
Вдвоем с матерью Ольга провожала отца до завода, где уже собрались
несколько сот рабочих. У каждого за спиной был вещевой мешок, но одеты все
были по-разному. Когда через полчаса ополченцы построились и под клубный
духовой оркестр зашагали вдоль проспекта Стачек к Лигову, тронулась за
ними толпа женщин и детей. Ольга помнит, как она, опередив мать, кинулась
к отцу, схватила его за руку и, едва поспевая, бежала рядом, и отец искоса
поглядывал на дочь, тряс ее маленькую теплую руку и шептал ей: "Не плачь,
Олюшка, мы еще вернемся к нашему дому, и исполнится у нас с тобой все, что
задумали".
До позднего вечера они пробыли в Лигове и трамваем, который был набит
до отказа, вернулись домой. Дома было светло от белой ночи, и Ольга долго
не могла уснуть, часто вставала с кушетки, подходила к плачущей матери и
успокаивала ее. Утром, они опять уехали в Лигово, но отца там уже не
застали: ополченцы ночью куда-то уехали, а куда именно - никто не знал.
Потом начались частые воздушные налеты, и Ольга, когда взвывала сирена,
схватив с кровати подушечку, убегала в бомбоубежище, а мать с соседками,
надев противогазы, поднимались по черной лестнице на чердак и оставались
там до отбоя. Однажды во время налета бомба попала в соседний дом, от
страшного взрыва закачалось убежище, посыпалась штукатурка, зазвенели
разбитые стекла, и Ольга от страха кинулась во двор и стала звать маму. Но
голос ее потонул в чудовищном грохоте и свисте. С тех пор Ольга больше не
пряталась в убежище. Как только начинала выть сирена и мама уходила на
пост, Ольга быстро сбегала с лестницы, пряталась под арку у запертых ворот
и смотрела на небо. Сперва она скрывала это от матери, но однажды
призналась ей, что в убежище гораздо хуже, там может завалить, а на улице
хотя тоже страшно, но не так, - все видишь. К удивлению Ольги, мать не
возражала. Действительно, в прошлую ночь в одном из домов завалило
бомбоубежище и долго не могли откопать людей.
Первые письма от отца стали приходить в конце июля. Они приходили в
синих конвертах, на которых Ольгиным почерком был написан адрес. Таких
конвертов Ольга дала ему с собой десять штук. Обратный же адрес отца
состоял всего из четырех цифр и был для семьи полной загадкой. Но главное
было в том, что он жив-здоров, чувствует себя бодро и очень просит маманю
беречь доченьку. Ольге стало обидно, что просят ее беречь, будто она еще
маленькая. И она написала отцу длинное письмо, рассказав ему о воздушных
тревогах, о том, что она больше не прячется в подвале, а стоит под аркой и
следит за небом. Она даже похвасталась, что научилась различать по гулу