"Семен Михайлович Бытовой. Обратные адреса (Дальневосточные повести) " - читать интересную книгу автора

Витя Прокопович, худенький, маленький, к тому же близорукий, и Никанор
Иванович, чтобы не обидеть его, увеличил число караульных до четырех и
заменил у Вити винтовку, которая была слишком велика для него, на автомат.
Витя был счастлив.
Забыл сказать, что по два-три часа в день учитель - он когда-то
служил в пехоте - занимался с нами военным делом: показывал, как нужно
разбирать и собирать винтовки, автоматы и пистолеты, как пользоваться
гранатами, - их у нас было с десяток: семь лимонок и три противотанковые.
Удалось раздобыть и две санитарные сумки с комплектом перевязочного
материала.
- Это для Тани и Лели! - сказал Никанор Иванович.
А вот с едой поджимало. Три плитки шоколада, оказавшиеся в полевой
сумке мотоциклиста, конечно, не в счет. Их оставили как НЗ.
Несколько дней жили на подножном корму - собирали лесные ягоды,
грибы, орехи, хотя они были еще не созревшие, но, испеченные в золе,
вполне съедобны. Вскоре нам повезло. Удалось подбить на шоссе автобус, в
котором ехали немецкие связисты. В этой операции, пусть вас не удивит,
отличился Витя Прокопович. Он тоже был с нами в засаде и первой же
очередью снял с баранки шофера.
Около трех недель пробивались мы лесами к родным местам, однако
близко к нашему городу не подходили. Обосновались в густой чащобе в
тридцати километрах от него. Нам удалось совершить за это время несколько
боевых операций на шоссейной дороге. Охота за отставшими гитлеровцами себя
оправдала, мы подстерегали их в засадах, и каждый раз успешно.
Вскоре все наши юные мстители уже имели по немецкому автомату.
Пополнился отряд и новыми, опытными бойцами. К нам присоединились
отбившиеся от своих подразделений пятеро красноармейцев и командир взвода
с двумя кубиками в петличках. Правда, он был легко ранен в ногу. Звали его
Андрей Долгих, был он среднего роста, приземистый, несколько угловатый, но
до дерзости смелый и решительный.
Хорошо показали себя и красноармейцы, словом, наше пополнение вселило
в нас, юных мстителей, еще большую уверенность, и мы стали действовать
смелее.
Но с продовольствием было худо, и Никанор Иванович отправил меня и
Митю Бурьяна в одно из близлежащих сел в десяти - пятнадцати километрах от
лагеря. Мы скрытно добрались до крайней хаты, постучались, к нам вышла
старая женщина:
- Кто вы, сынки, будете?
Мы сказали, что свои, и она пустила нас в хату.
- Скажите, бабуся, немцы были у вас? - спросил я полушепотом.
- Были, сынки, были. Поозоровали полдня, всех курей переловили, потом
согнали селян коло конюшни, объявили Никифора Тушкана старостой и с курями
укатили.
- А кто он, Никифор Тушкан? - спросил Митя.
- Тутошний. Прежде за ним ничего худого не примечали.
- Почему же именно его, Тушкана, назначили старостой? - допытывался
Митя.
- А я не ведаю, сынки. Однако народ считает - нехай лучше свой
человек над нами старостой, нежели пришлый.
Я попросил ее показать хату Тушкана, и она повела нас на другой конец