"Мэтью Бжезинский. Казино Москва: История о жадности и авантюрных приключениях " - читать интересную книгу автора

сексизме, льстила, шутила и по-матросски ругалась с ними, когда они выходили
за рамки приличий. До тех пор, пока они наконец не сдались и не признались,
что западный человек, пусть даже женщина и к тому же еврейка, - не такой уж
плохой человек. Ее даже можно считать хорошей на пятьдесят процентов.
Признав ее своей приятельницей, они стали прислушиваться к ее советам,
поскольку, как известно, в Восточной Европе все определяется личными
взаимоотношениями, а всякие там правила, протоколы и конвенции ровным счетом
ничего не значат. Здесь управляют на основе соглашения, а не закона. Доверие
в подобных своевольных и властных системах - главное. А доверие друг другу у
славян может быть достигнуто лишь путем совместного распития водки.
Роберта не была любительницей этого крепкого напитка, но все-таки
жертвовала своей печенью, хотя иногда просто выливала содержимое бокала в
цветочный горшок. Делалось же все это, чтобы заполучить право на организацию
своего рода "броска в капитализм", который, кстати, финансировался самим
государством. Во имя экономической реформы она приносила и другие жертвы.
Например, в своих материалах демонстративно преуменьшала опасения в обществе
относительно бубонной чумы, чем удостоилась упоминания в газетах "Вашингтон
Пост" и "Файненшиал Таймс". Она съездила во Львов, в этот стареющий и всеми
забытый форпост Западной Украины, где вода и отопление подавались только
четыре часа в сутки, а бензин могли купить только обладатели удостоверения
"Заслуженный инвалид Советского Союза". Там можно было также приобрести
такую роскошь, как молоко в бутылках, которое завозили поездом из Киева на
расстояние в четыреста миль. Продажа на аукционах, которые Роберта
организовала во Львове в 1993 году, небольших государственных магазинов и
ресторанов постепенно стала моделью для перевода в частный сектор более
семидесяти тысяч малых предприятий страны. Этой работой она снискала
уважение к себе, что способствовало быстрому продвижению по служебной
лестнице сначала в Вашингтоне, а затем и в Москве, где ее отделение
Всемирного банка - Международная финансовая корпорация - стало заниматься
инвестированием в уже приватизированные российские предприятия.
Я надеялся, что Роберта заранее узнала о задержке прибытия самолета и
не потеряла много времени в аэропорту. Судя по тому, что наш самолет резко
замедлил снижение и его турбины перестали издавать пронзительный воющий
звук, мы были поблизости от места посадки. Но я все еще не мог разглядеть за
бортом ничего, кроме сплошной белой пелены. Не был виден даже проблесковый
маячок крыла.
Вдруг из ниоткуда блеснул синий огонек посадочной полосы, вслед за ним
замелькали второй, третий... Двигатели неожиданно взревели в полную силу, и
я ощутил, как мой затылок с силой вдавило в подголовник кресла, а носовая
часть самолета резко пошла вверх - мы все-таки промахнулись мимо посадочной
полосы. Салон наполнился ворчанием и стонами пассажиров. После нескольких
минут крутого подъема раздался уверенный голос командира корабля,
сообщивший, что из-за плохой видимости мы попытаемся еще раз зайти на
посадку, а если это не удастся, придется вернуться в Киев. "Боже, лучше
смерть, чем еще одна ночь в Киеве!" - подумал я. Казалось, и многие мои
товарищи по полету думали точно так же.
- Давай, жми! - громко подбадривал командира мой сосед.
Спустя десять томительных минут после виража мы все-таки приземлились.
Все семьдесят пассажиров, включая меня, разразились бурными аплодисментами.
Кто-то даже засвистел и затопал ногами так, что, возможно, пострадал настил