"Джеймс Брэнч Кейбелл. Кое-что о Еве ("Сказания о Мануэле" #13)" - читать интересную книгу автора

гигантский алмаз Каустубха, и дерево, именуемое Парьята, которое производила
все что пожелаешь, и именно тогда Светловолосый Ху, Возлюбленный Князь
Третьей истины, изобрел опьянение. А всего, подвела итог Эвашерах, в то
время Джеральд изобрел девятнадцать высочайших и бесценных благ, но она
призналась, что не способна по памяти перечислить их все.
- Достаточно, вполне достаточно! - заверил ее Джеральд со всецело
дружеским снисхождением, - а не то, мадам, мне придется составить каталог
моих скромных добродетелей.
Но Джеральд, хотя и сказал это шутливым тоном, затрепетал от
самодовольной гордости за свое прошлое. Разумеется, он не был на самом деле
удивлен, поскольку сама логика подсказывала, что правитель Антана,
естественно, должен быть божественной личностью с именно таким
величественным прошлым. Быть богом казалось ему прекрасной идеей. Итак, он
для начала спросил, что означает тот череп, там, на траве. Принцесса
разъяснила, что это не ее череп, но один посетитель оставил его там примерно
два месяца тому назад. Тогда Джеральд, согласившись с ней в том, что людям
следовало бы повнимательней относиться к своей собственности, продолжил
говорить о том, что действительно было у него на уме.
- Во всяком случае, мадам, - рискнул он, неуверенно покашливая, - между
нами, кажется, были нежные отношения и до сего утра.
- Я поверила тебе! Я отдала тебе все! - воскликнула она с упреком. - А
ты, податель божественных наслаждений, прекрасный сосуд души моей, забыл
даже то, каким способом ты добился моего доверия. Ибо как скромность хрупкой
женщины может устоять против грубой силы решительного мужчины!
- Нет, Эвелин, не сегодня - прошу прощения, мадам. Я не то хотел
сказать. Я имел в виду, что на самом деле должен просить вас перестать...
Напротив, моя милая леди, наша любовь незабываема. Я помню каждое ее
мгновение, я помню даже тот сонет, который я сочинил для вас в день моего
первого робкого признания в вечной любви.
- Ах, да, тот чудесный сонет! - ответила принцесса с беспокойством,
которое испытывает любая нормальная женщина, когда мужчина начинает говорить
о поэзии.
- А в доказательство я сейчас же прочту этот сонет, - сказал Джеральд.
И прочел.
Однако голос его так дрожал от избытка чувств, что, закончив
восьмистишие, Джеральд замолчал, так как был не в силах сопротивляться
красоте возвышенной мысли, когда она столь адекватно выражена в безупречном
стихе. Итак, мгновение он стоял в молчании.
Он взял мягкие и беспокойные руки принцессы Эвашерах, своей порывистой
и находчивой леди, которая столь тревожным образом напоминала ему Эвелин
Таунсенд, и прижал эти руки к своим дрожащим губам. Эта прелестная девушка,
возвращенная ему почти что чудесным образом, казалось, несмотря на его почти
забытое прошлое, намеревалась не просто еще раз довериться ему и отдать ему
все. Она надеялась, как чувствовал Джеральд с той глубокой
проницательностью, которая свойственна божественным существам, ввести его в
заблуждение и причинить ему какой-то материальный ущерб. Что именно
принцесса хотела у него выклянчить, было не совсем ясно. Несмотря ни на что,
он чувствовал, что Эвашерах пытается так или иначе обмануть его. Возможно,
что ни ее объяснение насчет того черепа, ни даже ее кажущиеся такими
чистосердечными восторги по поводу его мудрости и приятной наружности не