"Морли Каллаген. Клятва Люка Болдуина " - читать интересную книгу автора

обращении и чувствовал себя совершенно непринужденно. Но Люку, который
привык к неторопливой, потаенной мягкости своего отца и его медленной
улыбке, было трудно освоиться с манерами дяди Генри.
- А не умыться ли нам вместе? - спросил дядя Генри. - Знаешь, Люк, -
продолжал он, - только вчера я разговаривал о тебе с директором школы.
Отличной школы. Они тебя ждут. Я сказал, что ты сразу же приступишь к
занятиям. Правильно? Зачем делать перерыв, а потом наверстывать упущенное?
Приступай немедля и не задумываясь. Ясно, сынок?
Он говорил так, будто заранее все обмыслил, и так оно и было в
действительности, ибо дядя Генри принадлежал к тем людям, которые
исключительно добросовестно относятся к своим обязанностям. Как только ему
стало известно, что придется взять на себя ответственность за воспитание
своего племянника, он очень серьезно продумал все обстоятельства, которые
влечет за собой этот долг. А поскольку был человеком деловым, то предпочитал
действовать по плану. Его покойный брат, доктор, учился в колледже, но дядя
Генри, окончивший только среднюю школу, гордился своим самообразованием и
тем успехом, которого сумел добиться в жизни. Люку очень повезло, что у его
дяди такой опыт. Мальчик должен расти разумным, ловким, трезвомыслящим,
расчетливым, инстинктивно чувствовать, что на свете полезное, а что пустое,
сентиментальное и ненужное. На прошлой неделе дядя Генри прочел три книги о
психологии ребенка. В одной из этих книг он обнаружил строки, которые счел
столь целесообразными, что прочел жене вслух.
- Этот человек по крайней мере проявляет крупицу здравого смысла, -
сказал он. - А что это здравый смысл, я не сомневаюсь, ибо его высказывания
совпадают с моим собственным опытом.
Но по мере того как дядя Генри шагал вперед, исполненный уверенности и
собственного достоинства, Люк все больше и больше уходил в себя, робко
пытаясь понять, что представляет собой его дядя. Он чувствовал, что дядя
Генри желает ему добра, но не переставал спрашивать себя: как это
получается, что человеку, который готов быть добрым и приветливым,
безразлична судьба такой замечательной собаки, как Дэн. Может, дядя Генри
считает, что собака уже никому не нужна. И если поймет, что нужна ему, Люку,
то сам тоже заинтересуется Дэном. И Люк вдруг почувствовал, что ему начинает
нравиться дядя Генри.
Оживленно беседуя, они вместе умылись, и дядя Генри спросил у него,
пришлась ли ему по душе его новая комната, а когда они вытирали руки,
сказал, что поднимется посмотреть, есть ли там все необходимое. Внимательно
осмотрев мансарду и одежду Люка, он пришел к выводу, что для полного
удобства возле окна следует поставить письменный стол, чтобы Люку никто не
мешал заниматься.
- Да, письменный стол обязательно, - решил он и, вынув из заднего
кармана брюк черную записную книжку, аккуратно записал, говоря вслух:
- Один письменный стол в комнату Люка. Поставить у окна завтра. А,
книги? Я вижу, ты любишь читать, Люк? - заметил он, указывая на бюро, где
тетя Элен положила две книги, которые Люк привез с собой. - Что это? -
спросил он, взяв в руки повесть о пиратах в южных морях. - Хм, - осуждающе
хмыкнул он. - Про пиратов? Разве ты еще не вырос из такой чепухи, а, Люк?
А сборник сказок Ханса Кристиана Андерсена всерьез обеспокоил дядю.
Теперь в его улыбке уже не было снисхождения, в ней сквозили только
сожаление и участие, словно он не знал, стоит ли вообще разговаривать с