"Шеррилин Кеньон. Рождество Темного Охотника ("Темные охотники")" - читать интересную книгу автора

всего одетой в стильный костюм. И хотя ей никто не дал бы больше сорока, на
самом деле она приближалась к восьмистам.
- Ашерон сказал, что тебе нужно отдохнуть, и я согласилась.
- Но три дня?
Николетт пожала плечами:
- Тебе лучше?
Странно, но ему действительно стало лучше. По крайней мере, физически.
Наступил Сочельник, и на улице уже стемнело. Члены медвежего клана
потихоньку спускались по лестнице в два больших зала, где стояли украшенные
двенадцатифутовые елки[5].
Галлахер наблюдал со стороны, как вся команда Катагарии и Аркадиан,
называющих особняк Пельтье своим домом собираются для грядущего праздника.
Маленькие медвежата ползали по куче подарков и пытались их жевать,
карабкались на елки. Их родители, принявшие человеческий вид, чтобы Галлахер
чувствовал себя, как дома, стягивали их вниз. Джастин Портакалиан спустился
вниз в форме пантеры, схватил одного из малышей за шкирку и, играючи,
покатился с ним по полу.
Это была самая сумасшедшая рождественская компания, которую видел
Галлахер за свои сто с лишним лет. Он чувствовал себя лишним гораздо
сильнее, чем три дня назад, когда только приехал. Все участники "Ревунов"
пришли, чтобы присоединиться к вечеринке. Галлахер решил, что ему нужен
глоток свежего воздуха и пара минут, чтобы привести голову в порядок. Он
вышел в холодную темную ночь и бесцельно побрел по Французскому кварталу.
Прежде чем Галлахер успел это осознать, он стоял у собора Святого Луи.
Прошло так много времени, с тех пор как он в последний раз был в
церкви. У входа он заметил всего несколько человек. Несомненно, большинство
прихожан будут ждать полуночной мессы. Он хотел уйти, но вместо этого
обнаружил, что заходит внутрь вместе с остальными.
В коридоре было темно, но Галлахер четко видел внутреннее убранство и
направился к маленькой кропильнице[6] со святой водой, которая находилась на
стене слева, прямо перед церковной лавкой. Он благословился и открыл двери
темного дерева, ведущие в собор. Красота витражей и статуй вернули его в дни
юности.
Галлахер приклонил колени и сел на последний ряд. Тут он ощущал
присутствие своей Розали. Глубоко религиозная, она никогда не пропускала ни
одного церковного праздника. Он всегда ходил с ней, хотя и ворчал по этому
поводу. Она терпеливо сидела рядом с ним, гладила по руке и улыбалась, сумев
совершить невозможное.
- Я скучаю по тебе, Роуз, - выдохнул Джейми, и боль одиночества
стиснула грудь.
Галлахер хотел бы остаться тут, где чувствовал ее присутствие, но не
смел. Ни один Темный Охотник не мог оставаться в старой церкви долго: духи
прошлого появлялись, чтобы завладеть ими.
А он сейчас был слишком слаб, чтобы бороться.
Поднявшись, Джейми тихо прошел к выходу, а потом на улицу.
Было холодно, но этот холод не мог даже сравниться с тем, что жил в его
сердце. Галлахер пошел по Шартрез-Стрит. Он не знал, куда идти. Ему не
хотелось возвращаться в "Убежище", а необходимости охотиться в Сочельник не
было. Поскольку большинство смертных оставались дома со своими семьями,
Даймоны тоже предпочитали не высовываться.