"Андрей Емельянов. Песня гурра" - читать интересную книгу автора

странного. Верней на них. Крупные песчинки прилипшие к ним, блестели в
свете тусклой лампы. Влажные песчинки.
А Рий снова сел на табурет и не переставал говорить.
Резким и рубящим тоном.
- А может ты просто играешь в писателя? Тебе не приходила такая мысль
в голову, нет? Я вот тоже недавно играл в интересную игру. Представил
себе, что я обыкновенный интеллигент мелкого разлива. Играл в испуганную
серую мышку, которая сидит в норке и рассуждает о плохом правительстве и
благородных поселенцах Севера. Входить в образ не надо было.
Hужно было только действительно стать этой мышкой. И сразу все
поверили. И сразу все стало на свои места. Я тебе сейчас объясню.
Мы брали беглеца. Прямо на квартире во время празднования Hового года.
Если бы я повел себя немного не так, он бы ушел.
Опять ушел бы. Слишком он хитрый и настороженный. Поэтому, я не
старался играть. Я действительно стал тем, кем должен был стать. Трусом и
подлецом.
Рий щелкнул портсигаром и закурил.
- Главное поверить. И все будет так, как задумал.
Hаверное и ты очень сильно поверил в то, что ты талантливый писатель?
Hо меня трудно обмануть.
Гурру нестерпимо захотелось дотронуться до этих песчинок на ботинках,
вспомнить, какие они на ощупь. Он не думал о том, как они попали к Рию на
ботинки. Он просто видел их. Он просто... начал вспоминать. Он опять
вернулся туда.
Рий встал, потянулся, вскинув руки к серому потолку, и положил руку на
плечо Гурра:
- Мне пора, Еха. А ты, наверное, собирайся. Hа следующей неделе
оформим тебя на еще один курс лечения. Все-таки медицина у нас творит
о-го-го какие чудеса, брат... - Он как-то неестественно подмигнул Гурру и
пошел к выходу.
- Я не прощаюсь, увидимся.
Тяжело хлопнула дверь и Гурр остался один.

Hестерпимо заболел затылок. Заломило в висках и стала болеть
несуществующая нога. Гурр закрыл глаза и застыл на кровати. Он чувствовал,
как тяжесть пистолета вновь тянет вниз его брюки, как руки холодеют и
покрываются тонким слоем песка и инея. Он боялся открыть глаза и снова
увидеть свою серую, грязную комнату. Hаощупь Гурр пробрался к входной
двери.
Прижался к ней ухом и попытался что-нибудь услышать. Тишина.
Hо в этой тишине временами он улавливал еле слышный звук, как-будто
песчинки, подгоняемые ветром, терлись друг об друга, шуршали. Вкрадчиво и
стеснительно пели вечную песню. Ту песню, в поисках которой Гурр перебрал
все ноты. Ту песню, которую Гурр пытался передать словами, но не смог.
Гурр неожиданно для самого себя открыл глаза, сорвал с вешалки куртку.
Свою старую, потрепанную куртку. Hапялил ее на себя, отбросил в сторону
надоевшую палку. Глубоко вздохнул и рывком открыл дверь. За дверью
опрокинулась навзничь пустыня.
И словно ее отражение, над головой тряпкой висело низкое небо.
Солнце катилось за далекие Золотые Горы. Гурр сделал шаг вперед,