"Андрей Емельянов. Пятнадцатая весна" - читать интересную книгу автора

запахи, выскакивает на улицу и несколько минут позволяет себе
посмотреть в раззявый рот крепостной стены. В страшную дыру,
на месте которой только что, десять минут назад были надежные
дубовые и накрепко заговоренные доски ворот. Сезал видит, как
от полей начинает подниматься густой пар - это дышат
мертвецы, герои Последней Битвы. Сезал вновь скрещивает
пальцы левой руки, разворачивается спиной к крепостной стене
и начинает путь обратно, к себе в чуланчик на улице Всех
Ветров.
Hа площади перед магистратом Сезал останавливается и
медленно поднимает свое плоское лицо вверх, рассматривает
колокольню и некоторое время стоит неподвижно, лишь веки чуть
дрожат от ожидания. Hо, ничего не происходит и Сезал снова
бежит, скрывается в одном из переулков, носящем имя Западного
Ветра. Сейчас время Восточного ветра, поэтому потоки воздуха
режут Сезалу глаза, и слезы бегут по морщинистым щекам его
непрестанно.
Он спускается в подвал углового дома, опрокидывается на
лежанку и смотрит в потолок, исщерпленый старыми рунами и
более юными их наследниками, вязкой и текучей каллиграфией
Просвещения. Сезал лежит до тех пор, пока вопрошающий желудок
не заставляет его встать и идти на сырую кухоньку, где огонь
в очаге, сложенном из безразличных камней, почти умер и
только слабые его языки еще продолжают цепляться за воздух.
За воздух, на веки пропахший чечевичной похлебкой брата
Лазеса.
Пережевывая кусок солонины, Сезал думал о том, что брат
Лазес уже неисчислимое количество весен лежит под одеялом
поля и выдыхает пар вместе с остальными бойцами прошлого. И
времена чечевичной похлебки ушли навсегда, только
консервные горы окружают Сезала, только дождевая вода,
прыгающая с крыши в подставленное ведро, мешает спать Сезалу
в дождливые ночи. Еще одна пустая жестяная банка летит за
окно и он позволяет себе провалиться в яму тяжелого,
беспокойного дневного сна.
Просыпается Сезал в тот момент, когда луч заходящего
солнца врывается в щель между ставнями и ранит его в щеку.
Сезал открывает глаза, сначала левый, потом правый и
замечает, что сердце его начинает биться чаще, а воздух
просачивается в легкие неохотно. Значит, пришел вечер, думает
Сезал, поднимает голову с пустынной плоскости стола и трет
отекшую руку. В запястье впиваются тысячи маленьких иголочек
и Сезал ходит по комнате, встряхивает рукой и морщится,
морщится, морщится...
Пришло время Северного Ветра, и он бьет Сезала в бок,
толкает его мягко и почти по-дружески. Затихает же только
тогда, когда Сезал выбегает на площадь, нарушая ее гулкую
тишину щелканьем своих сандалей. Посреди площади Сезал
складывает пальцы левой руки в подобие креста и замедляет
шаг, но маленькое еле различимое пятнышко света все-таки