"Искатель. 1992. Выпуск №4" - читать интересную книгу автора

Часть первая ХАРВИ ТАКЕР

«Начинается посадка на рейс «Юнайтед Эйрланз» номер двести семьдесят четыре в Нью-Йорк».

Харви схватил свою сумку и быстро пошел к стеклянным дверям. До выхода оставалось несколько ярдов, когда его мягко, но решительно взяли за локоть.

— Агент Такер? — послышался негромкий голос.

Харви быстро повернулся и увидел приятного мужчину лет сорока пяти.

— Да, — удивленно сказал Харви. — Я Такер.

— ФБР, Такер. — Мужчина левой рукой показал ему документы — очень ловко, чувствовались многолетние навыки. — Пройдите с нами, пожалуйста.

— Что? Но мой самолет…

— Очень жаль, Такер, — мужчина слегка пожал плечами. — Нам велели доставить вас в контору. — И он повел Харви к двери на улицу.

— А как же мой багаж?

— Мы его уже взяли. Идите и ни о чем не беспокойтесь.

— И-и-су-се! — воскликнул Харви. — Ну нигде от них нет покоя! Семья будет ждать меня на железнодорожном вокзале.

— Можете позвонить им из конторы. Мы будем там через несколько минут.

Уже у самой двери на улицу к ним присоединился второй — подошел со стороны Харви.

— Привет, — сказал он, улыбаясь. Этот был моложе первого, лет тридцати пяти на вид — светловолосый, симпатичный, одетый неброско.

— Э… хелло, — мрачно ответил Харви. — Неужто за мной послали двоих?

— Какое там двоих, — усмехнулся тот, что помоложе — они уже вышли на улицу. — Троих! — И он показал на серую машину, где в самом деле сидел третий.

Когда машина отъехала, агент постарше сунул руку под пиджак Харви и вытащил его служебный револьвер.

— Так положено, приятель.

Харви ничего не сказал. Он догадывался, почему его везут в контору. Совершенно случайно Харви наткнулся на некоторые весьма важные факты. Теперь, конечно, Бюро желает знать, как он вышел на эту информацию. Он им скажет. А заодно выложит, что думает об их дурацкой организации. Все выложит!

Еще девять месяцев назад жизнь Харви Такера была довольно простой. Тот день, когда он получил извещение о приеме ого в ФБР, начался особенно безмятежно. Харви лежал в постели и смотрел, как на небе образуются скопления облачков.

Но хочешь не хочешь, нужно идти на работу, скоро пляж заполнят отдыхающие дамочки. Он вздохнул и потянулся за плавками.

На вышку спасатель Харви Такер поднимался не торопясь. Солнце припекало, но воздух после ночного дождя был еще свеж.

— Эй, Харви, проснись! Тебе телеграмма! — Из раздевалки выбежал помощник Харви, Рэй, с желтым конвертом в руке. Харви насторожился. Это могло быть розыгрышем. Только вчера Харви окатил Рэя ведром холодной воды с крыши павильона — помощник играл внизу в солитер…

Теперь уже окончательно проснувшийся — а он действительно уснул на вышке под солнцем — Харви раепечатал конверт.

Харви, не дочитав подробных указаний, куда и когда явиться, перевел взгляд на подпись:

— Эй, меня приняли!

— Куда приняли? — спросил Рэй, уже успевший спуститься с вышки.

— В ФБР. Агентом.

— Вот это да! Как это тебе удалось?! Значит, и в армию тебя но призовут?

— В том-то и дело. Это государственная работа, она важнее службы в армии. Я послал заявление, еще когда только поступил в юридический колледж.

— И так долго пришлось ждать? — изумился Рэй.

— Сначала нужно было получить диплом. Это непременное условие.

— Ну, поздравляю, — сказал Рай.

— Да, во Вьетнаме обойдутся и без меня.

Учебное здание, где ФБР готовило новых агентов, было построено таким образом, что все комнаты выше первою этажа выходили в просторный коридор: классы с одной стороны, большой медный релинг — с другой. Коридоры на каждом этаже образовывали прямоугольник вокруг огромного открытого пространства, в самом низу которого был стеклянный потолок первого этажа,

Харви Такер стоял, опершись о релинг, и смотрел на стекло. К нему присоединился высокий, стройный, светловолосый мужчина лет тридцати с небольшим, который в классе сидел рядом с ним.

— Далеко падать, а? — сказал мужчина, заглядывая вниз.

— Точно, — вяло отозвался Харви. — Здесь надо ходить поосторожнее.

Светловолосый улыбнулся.

— Прослушав сегодняшние лекции, я лично понял, что в этом здании осторожность необходима на каждом шагу. — Он вдруг протянул руку. — Меня зовут Джей Вон Влак.

— Привет, Джей. Харви Такер.

— Ты с востока, Харви?

— Ну да. Иглз-Нотч, штат Нью-Йорк. Это совсем маленький городок… А ты?

— Уэстчестер. Найравилл.

Ого! Харви слыхал об этом аристократическом местечке вблизи Нью-Йорка. Он подумал, что Джей Вон Влак всем своим видом соответствует такому месту.

— Жилье уже нашел? — поинтересовался Джей.

— Нет еще. Пока в отеле, но оттуда надо убираться: слишком дорого.

— Говорят, есть неплохой дом на Беркишрском бульваре. Если хочешь, можем посмотреть.

— Прекрасно.

— Вот и договорились. Встретимся здесь после занятий.

Дом на Беркширском бульваре — старое здание из серого ко мня — кое-где был оплетен приувядшим английским вереском. Харви и Джей остановились под навесом, истертая походная сумка Харви и только что выданных! служебный портфель резко отличались от чемоданов Джея — те были из свиной кожи бежевого цвета. Мужчины смотрели на табличку над дверью: дом назывался Гэйлорд.

В переднем окне колыхнулась занавеска.

— Видал? — спросил Харви. — Наверно, хозяйка выглядывает. Они все сначала оценивают на глаз — сдавать тебе или не сдавать. Скорее всего какая-нибудь старая…

Но дверь уже открылась на звонок.

— Вводите, пожалуйста. — Женщина отступила вглубь. Она вовсе не была старая. Мужчины переглянулись и последовали за ней.

Внутреннее убранство дома никаких сюрпризов не таило. Тусклое освещение, выцветшие обои… Восточные ковры, давно вытертые, викторианская мебель, старая… Однако, несмотря на нестираемую печать времени, кругом было чисто и аккуратно.

— Вы из ФБР, я полагаю? — Женщина говорила с легким акцентом, который они заметили только сейчас.

— Да, откуда вы знаете? — удивился Харви.

— О, это не трудно. Я ваших людей сразу узнаю. Как и почти любой в Вашингтоне. Вы же все одинаковые. Посмотрите на себя — вас можно принять за близнецов. Наверно, агентов ФБР делают в каком-то специальном устройстве… — Она вытащила книгу регистрации.

— Мы хотели бы двухместную комнату, — сказал Харви.

Женщина устремила на него холодный испытующий взгляд, от которого он невольно поежился.

— Это очень мило. Вы пришли в самое подходящее место. Садитесь, пожалуйста. — Она показала на стулья и села сама. — Я Альберта Гюнтер. — Когда она клала ногу на ногу и зажигала сигарету, ее розовый халат распахнулся выше коленей, обнажая бедро, и Харви сразу вспомнил свой пляж на озере. Она небрежно поправила халат, давая понять, что это не имеет никакого значения, и добавила как бы между прочим: — Другие мальчики зовут меня Альбертой.

На вид Альберте Гюнтер было тридцать два—тридцать три года. Сейчас, при более близком рассмотрении, она уже не казалась Харви такой красивой. Да, привлекательная! женщина, конечно, больше всего притягивает ее уверенная манера вести себя: Альберта явно привыкла к мужскому вниманию.

— Владеет этим домом моя тетя Фрида — миссис Батлер, — опередила Альберта вопрос Харви. «Но она уже немолода, и все дела веду я.

Альберта курила и как бы между прочим рассказала, что в доме живут еще четыре агента и что последние четыре года здесь постоянно останавливаются молодые агенты, проходящие курс обучения.

— У нас есть одна свободная комната с двумя кроватями. Плата пятьдесят долларов в месяц — с каждого.

— Совсем неплохо, — сказал Джей и потянулся за книгой регистрации.

Харви немного удивила его поспешность.

Черное шерстяное платье, нитка жемчуга, норковый жакет цвета осенней дымки, прекрасные чуть раскосые глаза — Альберта Гюнтер производила потрясающее впечатление. Харви приостановился на лестнице: как эта женщина преобразилась за несколько часов, прошедших после их первой встречи!

Альберта направлялась к двери на улицу, медленно натягивая длинную коричневую перчатку.

— Уходите? — спросила она, когда Харви и Джей спустились по лестнице. — Только не забудьте позвонить в контору и сказать, куда идете. — Голос ее звучал по-матерински наставительно, но Харви это не раздражало: слишком она была красива.

От наружной двери донеслись голоса — кто-то вошел в дом. Через несколько секунд появился высокий мужчина с портфелем специального агента. Он улыбнулся и кивнул, увидев Харви и Джея.

— Вы новенькие, ребята?

Они назвали себя.

— А я Боб Чидси. Рад с вами познакомиться. Я классом старше вас.

Боб показал головой в сторону двери, за которой скрылась Альберта.

— Понравилась? Только не надо лишних проблем. В руководстве для агентов есть целая глава о том, что нельзя заводить связь с домовладелицей.

— Пойдешь с нами обедать? — спросил Харви. Ему этот человек сразу понравился.

За столиком в ресторане говорили о том, что интересовало всех: проблема подслушивания. Боб рассказал, что директор ФБР подслушивает даже генерального прокурора. Это произвело на Харви впечатление. Он спросил:

— Но ведь ГП — босс нашего директора?

Боб только усмехнулся.

— А как в Гэйлорде? — поинтересовался Джей. — Может, и в наших комнатах есть «клопы»?

— Вряд ли, — сказал Боб. — Нас бы тогда всех повыгоняли. Нет, Альберта, она… ее дом вообще не волнует. Если б не тетя, то и за комнаты можно было бы не платить.

— Она потрясающая, — заявил Харви. — Тетя Фрида? — удивился Боб.

— Нет-нет. Альберта.

— Ну, ты ее подругу не видел.

— Подругу?

— Поверь, красотка хоть куда. — Боб закатил глаза и откинулся на спинку стула. — Светлые волосы… изящная… все при ней! Только вот никто никогда ее не видит.

— Тебе, похоже, это удается, — тихо проговорил Джей.

— Нет, я хочу сказать — они все время проводят в комнатке у задней лестницы. Сидят вдвоем и молча слушают музыку по радио. Думаю, они лесбиянки.

— Не может быть, — поразился Харви, — это ужасно!

— Да, — согласился Боб, — большая потеря для всех нас. Раза два мне хотелось подкрасться по задней лестнице, потренироваться в слежке, как учили…

— Ну и почему ты этого не сделал? — спросил Джей.

— Ха! Я все равно скоро съезжаю — учеба кончается. А нас же за малейший скандальчик выгоняют… Провались там в замочную скважину… Так что лучше ты попробуй!

Бррррррр! Это напоминало больше всего длинную очередь из автомата Томпсона, которая прервала спокойный утренний сои. Харви вскочил в постели и потянулся к будильнику Джея, стоявшему на столике между их кроватями.

— Боже мой! — воскликнул Харви. — Джей! Джей! Просыпайся!

Было уже 7.15. Часы отстали на 45 минут. На прошлой неделе с ними уже случился подобный конфуз — тоже подвели часы.

Сняв с себя пижаму, Харви бросился в ванную комнату. Он уже намылил подбородок, собираясь бриться, но тут вошел Джей — за ним волочился длинный халат. Джей сразу потянулся к душу и пустил горячую воду.

— О, нет, — в отчаянии пробормотал Харви, наблюдая, как затуманивается его отражение в зеркале. — Ты что, не можешь подождать несколько минут, Джей? Сейчас полно пара будет.

— Извини. Уже поздно, можно опоздать. Я выйду через минуту.

— Ну оставь хоть дверь открытой.

— Здесь холодно, — заявил Джей и плотно прикрыл дверь. Потом ступил в ванну и задернул занавеску.

Харви спустил воду в унитазе — достаточно было руку протянуть. Из ванны послышалось восклицание. Как только бачок наполнился, он опять дернул за ручку спуска.

— Харви, может, перестанешь, а? — возмутился Джей. — Ты же знаешь, что здесь температура воды меняется на пятьдесят градусов.

— Извини, тебе ведь известно, что эта штука неисправна, — таким же тоном отозвался Харви. — Надо несколько раз воду спустить, чтобы все ушло.

Через несколько секунд Харви потихоньку открыл дверь. По комнатке прокатилась волна холодного воздуха.

— Харви, — послышался сдавленный голос, — кажется, кто-то открыл дверь. — Чуть отодвинув занавеску, Джей протянул левую руку и схватился за край двери.

— Перестань, Джей. Я свое лицо в зеркале не вижу. — Харви тоже взялся за дверь, не давая ее закрыть.

— Считай, что тебе повезло, — фыркнул Джей. — Отпусти дверь, а то хуже будет. Я же могу повернуть струю в твою сторону…

Харви не слушал. Он рассматривал подмышку Джея, которая оказалась прямо у него перед глазами.

А Джей из-за занавески не видел, куда он смотрит.

— Вот так лучше, — сказал он, когда Харви перестал держать дверь. — Ты знаешь, директор хочет, чтобы мы всегда были чистыми. Я могу подвести Бюро, если от меня будет пахнуть.

Харви отвернулся к зеркалу и продолжал бриться. Под мышкой Джея он увидел несколько крошечных цифр.

Шли дни и недели учебы.

Харви не переставала занимать личность своего соседа но комнате. Кто он такой — Джей? Наверно, какая-то «голубая кровь». Он даже голову держал иначе, чем все в классе. Иногда казался расслабленным и дружелюбным, даже шутил, но большей частью был неприступен, холоден, далек… Харви физически ощущал, что в мире Джея Вон Влака он лишь песчинка…

Какое значение имеют те циферки под мышкой, он так и не догадался. Они могли символизировать что угодно — студенческое общество, какой-нибудь тайный клуб. Хотелось спросить у Джея, но он воздержался. Да и сама атмосфера учебного здания не располагала к откровениям. Ни в кои нельзя быть уверенным. Джей вполне мог оказаться «подсадной уткой» — агенты называли их «субмаринами» — людьми, специально внедренными Бюро и наблюдавшими за остальными. Нет, лучше держать информацию о цифрах при себе. Кроме того, Джей очень находчив.

Что бы ни спросил Харви, он сумеет выкрутиться.

С каждой неделей Харви чувствовал растущее напряжение. К четвертому месяцу изгнали четырех агентов: очевидно, их поведение не укладывалось в принятую в Бюро схему. Никаких объяснений. Утром чье-то место пустовало, и преподаватель говорил: «О’кей, ребята, передвинемся немного». Вот и все.

— Выплюнь! Выплюнь!

— Да не могу я выплюнуть, — сказал Харви. На его лице были замешательство и ужас. — Я уже проглотил.

— Боже мой, проглотил? — В голосе Джея звучало такое отчаяние, будто Харви проглотил цианистый калий. — Ты уверен?

— Конечно, уверен. — Они готовились в своей комнате к занятиям, и Джей рассовывал по карманам всякую мелочь с туалетного столика: расческу, кошелек, монеты. Неожиданно он резко обернулся. Харви ждал его у двери. Рассеянно оглядывая комнату, он заметил на туалетном столике коробочку аспирина — у него начиналась головная боль. Джей обернулся как раз в ту секунду, когда Харви бросил одну из таблеток себе в рот.

— А ты можешь ее как-нибудь выкашлять? — настаивал Джей. — Постарайся выкашлять!

— Что с тобой? Это всего лишь аспирин. Или не аспирин, а?

— Ты уверен, что не можешь ничего сделать? — Джей проигнорировал его вопрос. — Засунь пальцы в рот, вызови рвоту…

— Оставь меня в покое! Ты какой-то странный, Джей.

— Впредь будь любезен спрашивать, если берешь чужие вещи, — пробормотал Джей. Забрав коробочку с аспирином, он, громко топая, вышел из комнаты.

Харви тихонько закрыл дверь и последовал за ним, уже сильно сомневаясь, что таблетка, растворяющаяся у него в желудке, на самом деле аспирин.

Харви вызвали во время занятия по сбору и сохранению вещественных доказательств. В класс вошел высокий смуглый человек, он протянул инструктору клочок бумаги. Харви обратил внимание, что у этого человека низкий лоб и густые брови.

— Мистер Такер, пожалуйста, соберите свои вещи я пройдите с этим джентльменом, — сказал инструктор.

Агент Габриельс — он сидел поблизости — наклонился к Харви, собираясь что-то сказать.

— Я знаю, — опередил его Харви. — Передам с Вон Влаком, если мы больше не увидимся (он задолжал Габриельсу десять долларов, а после такого вызова возвращались далеко не все).

Смуглый человек, который повел Харви к Дворцу правосудия, был так же любезен, как палач перед исполнением своих обязанностей. Нервно вякнув что-то о погоде и не получив ответа, Харви умолк.

Они вошли в крошечный секретарский офис на четвертом этаже, там смуглый прошел дальше, во внутренний офис, а Харви остался ждать.

Впрочем, сопровождающий вернулся почти сразу же и повелительно указал пальцем на внутренний офис. Вероятно, Харви следовало войти. Харви понимал, что шутки неуместны, но молчание сопровождающего его раздражало: он показал пальцем на себя, потом на офис, передразнивая смуглого.

Тот спокойно посмотрел на него, поднял подбородок, вытянул шею. Огромный безобразный шрам белел на том месте, где раньше, надо полагать, были голосовые связки.

Если в Харви оставалась еще какая-то игривость, она исчезла полностью, когда он вошел в дверь. Он будто ступил в камеру, куда мало кто входил и редко кто выходил. Несмотря на окна в дальней стене, там было необычайно темно. Солнечный свет тонкими лучами пробивался через жалюзи. Тяжело свисали драпри цвета разбавленного хереса. Попки прямоугольного книжного шкафа прогнулись под тяжестью огромных томов — целая библиотека юридической литературы. Со стены злобно смотрел из рамки директор Бюро. Красный ковер устилал всю комнату, а за столом в центре, окутанный облаком сигаретного дыма, сидел самый страшный человек после директора, Эвери Хоукинс.

Хоукинс быстро достиг положения, безжалостно ступая по трупам других агентов: в двадцать девять лет стал заместителем директора по административным вопросам. Жесткий, даже, можно сказать, жестокий стиль работы способствовал тому, что он получил соответствующее прозвище — Барракуда. Это прозвище знали и новые агенты, такие, как Харви. Хоукинс пользовался полнейшим доверием директора: говорили даже, что тот готовит его на свое место.

Харви заметил имя на двери и сразу почувствовал чрезвычайный характер встречи. Он знал, что никого из новых агентов еще не вызывали к мистеру Хоукинсу. Когда он переступил порог, из-за вуали дыма появилась тонкая рука и указала на стул у двери. Стало ясно: ближе подходить но полагалось.

Не прозвучало ни слова. Молчание, которое забавляло Харви на пути сюда, пока он не увидел шрам, казалось обычной психологической обработкой в стиле Бюро. Но в этом офисе сразу чувствовалось, что никакого притворства нет, никто не хочет произвести впечатление на нового агента. Тягостная атмосфера была вполне естественна.

Фигура наклонилась вперед сквозь дымовую завесу. Хоукинс очень тщательно раздавил в пепельнице окурок. Харви успел лишь мельком увидеть светлые волосы, удивительно голубые глаза и совершенно идеальные, почти девичьи черты лица, но они тут же скрылись за вуалью дыма.

Казалось, сейчас Хоукинс заговорит, но где-то позади стола зазвонил телефон — один резкий длинный звонок. Хоукинс едва заметно напрягся.

— Готти! — назвал он имя сопровождающего из внешнего офиса.

Харви ожидал, что голос Барракуды будет похож на хруст гравия под тяжелыми колесами. Ничего подобного — он напоминал звон легкого колокольчика, на октаву выше среднего мужского голоса. Одно слово, но как прозвучало…

Сопровождающий появился в ту же секунду и указал Харви пальцем на дверь. Хотя в камере Харви пробыл не больше десяти секунд, он почувствовал, что о нем составили полное представление.

— Я понимаю, звучит смешно, но все было именно так.

— Откуда ты знаешь, что это был Хоукинс?

— Прочитал имя на двери.

Джей молчал, занимаясь домашним заданием, — отпечатком ступни на гипсе.

— Я тебе точно говорю, это произвело впечатление, — настаивал Харви, уязвленный, что его рассказ о встрече с заместителем директора не вызвал у Джея большого интереса. — Звучит глупо, понимаю, по меня проняло: сидит и смотрит на меня сквозь дым. Мне кажется, он как раз хотел что-то сказать, но тут зазвонил телефон.

— А ты вообще уверен, что видел его? — равнодушно спросил Джей. — Говорят, его не видит никто.

— Видел, видел. И не похож он на Барракуду. По-моему, он очень молодой. А голос — ну, я никогда ничего похожего не слышал. Будто… ну, будто он педик, что ли. Конечно, из-за дыма я плохо его рассмотрел. Интересно, почему они это так обставляют? Дым и все прочее?

— Обычная психология Бюро. Хоукинс — это тог, кто пас увольняет. Наверно, они решили, что если никто не будет видеть Хоукинса, он покажется более зловещим.

— Но зачем он меня вызывал? Вот уж не слышал, чтобы новых агентов вызывали. Его же в самом деле никто не видит. Даже многие начальники обычно говорят с ним по телефону. Все делается через этого Готти, который не может говорить. Иисусе, жаль, мне никто не сказал. Я стал передразнивать беднягу…

Джей промолчал.

— Слушай, а ты не уловил ничего необычного, когда эти двое инструкторов рассказывали сегодня о деле советских шпионов? — переменил тему Харви.

— Нет, — отозвался Джей. Он поднял с пола справочник и начал его листать. — А что там было?

— Ну, тот, что пониже ростом, упомянул о советском КГБ и калом-то «деле КТО» — а у второго чуть глаз не выпал.

— А, теперь припоминаю.

— Как я понял, первый просто проговорился. «Дело КТО»? — Харви приложил руку ко лбу. День был трудный, а у него начиналась головная боль. — Послушай, Джей, у тебя нет?.. — Он спохватился и умолк, но сосед по комнате уже поднял голову. Он понял, что Харви хотел попросить аспирин.

Джей сразу же отвернулся, а потом, как ни в чем не бывало, сказал:

— Я видел подругу Альберты.

— Не шутишь? Честно? — Харви вскочил. — Где? Какая она?

— Да я, в общем, не разглядел. Она стояла в гостиной у пианино, когда я вернулся вчера вечером. Но она быстро повернулась ко мне спиной.

— Почему же ты думаешь, что это подруга Альберты?

— Сообразил по описанию Чидси. Даже со спины видно, что это высокий класс. Стройная, красивые ноги…

— Что же ты сразу не рассказал?

— Да я забыл.

— Забыл! Как можно забыть такое? Я несколько недель мечтаю увидеть эту куколку, а ты забываешь упомянуть, что она внизу. Вдруг бы я что-то смог сделать? Заговорил бы о чем-нибудь. О чем угодно, понимаешь! Господи, нас уча! всяким трюкам, уж для себя-то сумеем постараться.

— А что толку? Чидси говорит, она лесбиянка. Ты ее не заинтересуешь.

— Откуда Чидси знает? Он к ней и близко не подходил. Пусть они сидят вместе в задней комнате. Ну и что? Может, они кроссворды разгадывают, в карты играют. Мало ли у людей бывает нормальных занятий. И вообще Чидси пошловат, я ему не верю.

— Я тоже не верю и тоже считаю, что Чидси пошловат. Но если это так, он, вероятно, в ту замочную скважину подглядывал. И поэтому сказал правду.

— Боже мой, в какой мир я попал! — Харви в притворном отчаянии всплеснул руками. — Сточасовая рабочая неделя! Дурацкие тесты! Лесбиянки!

— Ну что ж, — суховато сказал Джей, — у тебя всегда есть шанс попроситься во Вьетнам.

Харви и Джей возвращались домой после занятии. Когда они огибали угол здания, Харви заметил боковым зрением какое-то движение. Повернувшись, он увидел фигуру напротив здания — руки закрывали лицо, будто человек закуривал сигарету. Фигура показалась ему знакомой… Не тот ли это смуглый, безголосый, который сопровождал его к Хоукинсу?

— Заметил того типа? — небрежно спросил Харви.

— Где?

— Вон, у здания, на тротуаре. Только не оглядывайся.

Джей все же оглянулся.

— Какой тип? Там никого нет.

Харви быстро повернул голову. Никого.

— Но там был человек. Примерно у середины того здания. Мне показалось, что он водил меня к Хоукинсу.

— Или у тебя воображение разыгралось. Если в том месте кто-то стоял, то куда же он: елся?

— Ну, может, поднялся наверх, я не знаю. Но я видел там кого-то. — Голос Харви уже звенел от напряжения.

— О’кей, о’кей. Там был человек. Успокойся. — Джей искоса взглянул на него, и дальше они шли молча.

Только в своей комнате заговорили о том, что приближалось неумолимо: встрече с директором. Первым нарушит молчание Харви:

— Когда состоится встреча с директором?

— Сразу после первого числа.

— Говорят, все происходит очень быстро, — продолжал Харви. — Мы просто проходим по одному и пожимаем ему руку. Интересно, про его палец па пуговице врут или нет?

— Какая пуговица?

— А, так ты не знаешь? — Харви оживился. — Когда проходит эта церемония, директор держит левую руку на пуговице. Если ты ему не понравился — бах! — и тебя нет.

— Ну, не знаю. В это с трудом верится.

Но сколько бы они ни шутили на эту тему, предстоящая встреча с директором действительно была делом серьезным. Последствия любой встречи с ним могли оказаться роковыми не только для нового агента, а и для любого в организации. Аудиенцию получить было несложно. Агент мог ее испросить, и его желание исполнялось немедленно. Но ввиду риска фатального исхода просьбы такие поступали очень редко.

В тот понедельник — шла последняя неделя учебной программы — началась цепь событий, которые имели огромное значение для Харви Такера.

Вечером Харви обедал один. Джей исчез в 6.00, после последнего занятия, объяснив поспешно, что ему нужно кое-что купить.

Отобедав, Харви позвонил в Гэйлорд — по спрашивал ли его кто. Трубку подняла тетя Фрида. Эта суровая усатая старушенция лет под восемьдесят ненавидела отвечать на телефонные звонки. Очень сухо обойдясь с Харви, она бросила трубку. Харви покинул ресторан, вовсе не уверенный в том, что, если позвонят из конторы, тетя Фрида передаст его сообщение: он ушел по магазинам и вернется к десяти.

Вечер был туманный, холодный и очень темный. В такую погоду приятно прогуляться, хотя и охватывает грустноватое настроение.

Магазины поблизости от Гэйлорда уже закрылись, и Харви пришлось отправиться за несколько кварталов. Там жили главным образом негры.

Пока он шел, погода немного улучшилась, и Харви издалека приметил писчебумажный магазин. Через несколько минут он уже стоял у прилавка и покупал блокноты и бумагу. От хозяина Харви узнал, что аптека находится тремя кварталами дальше, и направился в ту сторону.

Дома по обе стороны улицы становились все более убогими и жалкими. Тротуары были завалены хламом — казалось, что жители разом опустошили свои квартиры.

Вдалеке показался дом, который вполне мог оказаться аптекой. Ускоряя шаги, Харви заметил двух мужчин, шедших навстречу по другой стороне улицы. Когда они оказались под фонарем, Харви узнал в одном красавчика Джея. Второй был выше, мощнее, лица его Харви не разглядел, но в фигуре уловил нечто знакомое.

Уверенный, что они его не заметили, Харви скрылся в тени здания. Эта пара производила странное впечатление. Они шли вместе, но как бы не замечали друг друга, В нескольких ярдах была аллея, и Харви чуть углубился в нее. До него доносились гулкие шаги. Неловко получится, если они его увидят. Через несколько секунд пара миновала вход в аллею и пошла дальше. Харви все-таки удалось рассмотреть второго. Смуглая кожа, низкий лоб — никаких сомнений: этот человек сопровождал его к Хоукинсу.

Выждав несколько минут, Харви покинул аллею и направился в противоположную сторону. Вскоре он вышел на ярко освещенную, с оживленным движением улицу,

Харви, как мог, избегал Джея. События прошлого вечера рассеяли сомнения в отношении соседа по комнате. Теперь Харви был убежден, что человек, с которым он проучился восемь месяцев, лишь притворялся новым агентом. Джей Вон Влак — «подсадная утка» Бюро, «субмарина».

Он вернулся в Гэйлорд около десяти часов. В доме было тихо и темно. Пересекая гостиную, услышал мягкий смех из комнаты у задней лестницы. Хотелось подойти ближе и послушать, но он сразу отказался от этой мысли: слишком рискованно.

Даже не поднявшись на этаж, где располагалась их комната, он знал, что там никого нет. Интересно, где Джей? Боб Чидси и другие агенты, которые делили с ними третий этаж, давно съехали, и от тишины становилось неуютно.

Включив верхний свет в комнате, он снял плащ ц повесил на спинку стула. Он думал об Альберте в дальней комнате и никак не мог переключиться на что-нибудь другое. Разумеется, с Альбертой ее подруга, а не тетя Фрида… Может, все-таки сходить туда? Прекрасная возможность… Не исключено, что Джей не соврал и Боб Чидси ходил подглядывать. Лесбиянки они или нет?

Вздохнув, Харви сел на кровать и снял ботинки. Может, прогуляться в другой конец холла? Почему бы и нет? Вдруг удастся услышать что-нибудь с лестничной площадки…

Харви шел по темному коридору, переполненный противоречивыми эмоциями. Ему осталось учиться несколько дней, а он так глупо рискует… Бюро — это нечто вроде лиги «Долой секс!». На завтра назначена официальная встреча их класса с директором. Как сможет он смотреть в глаза директору, после того как подсматривал в замочную скважину — он, специальный агент ФБР? Вдруг он попадется? Альберта откроет неожиданно дверь, а там согнувшийся Харви. Она возьмет и позвонит в Бюро…

Он, с другой стороны, какая возможность? В доме никого нет. Они там одни. Красивые девушки, целуются и ласкают друг друга…

Он дошел до конца холла и заглянул в пустую черноту задней лестницы. Тишина.

Ладно, можно рискнуть — дело того стоит. А если попадется, скажет, что хотел поговорить с хозяйкой дома. «Что? Босиком? Украдкой по задней лестнице?» Он подумал, но вернуться ли в комнату за ботинками. Но они скажут: «Он снял ботинки, чтобы пробраться потихоньку».

Задняя лестница Гэйлорда представляла собой старый узкий проход, который спускался спиралью с третьего этажа в подвал, прерываясь двумя площадками — на втором и первом. Держась ближе к стене, чтобы не скрипели ступеньки, Харви сбежал по лестнице. II вот он уже стоит в алькове у этой самой комнаты…

Было очень темно, лишь тонкий луч света пробивался из-под двери. Из комнаты доносились два голоса. Он узнал голос Альберты — отрывистые слова, акцент, — но сама манера говорить была сейчас совсем иной. Джей однажды заметил, что у Альберты немецкий акцент. Хорошо. Акцент чувствовался и сейчас — но почему Альберта говорит таким робким тоном? Харви приложил ухо к двери. Удавалось разобрать лишь отдельные слова. Но вот одно прозвучало отчетливо: «Найравилл». Да, он не ошибся: «Найравилл».

Харви опустился на колени и заглянул в замочную скважину. Видно ничего не было — мешал ключ. Он не помнил, есть ли окно в аллею. Нет, подумал он, это уже безумие. Если его поймают там — все, конец. «В аллее? Хотели поговорить с хозяйкой дома? Без ботинок?» Нет, так нельзя.

— Если мы станем ждать решения из Найравилла, ничего так и не будет сделано. — Это был второй голос, оп прозвучал вдруг довольно громко. Женский голос — но в нем бы но что-то неожиданно знакомое.

Харви задумчиво посмотрел на светлую полоску под дверью. Может быть… Может быть…

Он лег на бок, заглянул в щелку. Из этого положения Харви не мог заметить двухсотфунтовую тушу тети Фриды, ковылявшей по коридору со своей обычной рюмкой портвейна. Поскольку старая дама вот уже много лет совершала ото путешествие без всяких происшествий, она оказалась совершенно не готова к столкновению с распростертым на полу человеком.

— Ай-й-й! — Это был вопль из глубин ада — он пружиной подбросил Харви с пола и погнал вверх по лестнице Бедный Харви и не предполагал, что может так быстро бегать…

Вот он, наконец, день, которого ждали и боялись: сегодня встреча с директором.

Агенты длинной чередой с мрачноватыми лицами стекались к Дворцу правосудия. Харви, глубоко задумавшись, молча шагал рядом с Джеем. Он все еще был под впечатлением вчерашнего происшествия. Хотя, в общем-то, ему повезло. Вопли тети Фриды отвлекли внимание, и он смог, предварительно захватив ботинки, незаметно уйти из Гэйлорда. А когда вернулся. Джей был уже там и рассказал ему все подробности.

Альберта сказала Джею, что тетя Фрида споткнулась и упала в холле — такое случалось и раньше. Но ничего ужасного с ней не произошло, хотя синяк на бедре образовался огромный. Вообще-то тетя жаловалась, что в холле был вор, но Альберта считает, что ото не вор, а джинн из бутылки: последнее время тетя частенько наведывалась в буфетную.

Портвейн оставил у Харви на новом сером костюме пятно — от него попахивало, и Харви беспокоился: вдруг директор учует.

— Ты сегодня не в духе, Харви.

— А чему радоваться? Посмотри на инструктора. Он будто на гильотину идет.

— Ну, это может быть притворством, — заметил Джей. — Психологическая обработка перед встречей с директором.

— Возможно, ты прав. Притворства кругом очень много, — со значением проговорил Харви. Последовала пауза, и он почувствовал, что Джей обдумывает его слова. Ему захотелось даже спросить напрямик, что все это значит. Но вместо этого он сказал: — Не верю я в эту пуговицу директора. Наверно, он дает отзыв о классе в целом: нравится ему или нет. Нельзя верить всему, что у нас говорят.

Джей не ответил, и дальше они шли молча. Во Дворце правосудия охранник повел их к лифтам. При их приближении две кабины, зарезервированные для класса, открылись. Харви не переставал изумляться слаженности всего, с чем он сталкивался в ФБР. Никаких накладок, задержек или опозданий. Оборудование никогда не подводит. Никто не делает ошибок. Бюро представляет собой сложный, хорошо отлаженный механизм, требующий безупречной работы всех деталей: самый маленький сбой может привести к самым непредсказуемым последствиям.

Они мягко поднялись на восьмой этаж, лифт едва слышно гудел, но самого движения заметно не было. Выйдя из него, направились по безупречно чистому коридору и остановились у двери с табличкой:

Инструктор оглянулся на толпу агентов. Вытащив из нагрудного кармашка платок, промокнул лоб. Затем аккуратно сложил его и засунул обратно.

Инструктор не скрывал от класса, что очень волнуется. Да и что скрывать: все его будущее зависело от последующих нескольких минут. Поправив галстук, он осторожно открыл дверь…

Просторная приемная, где сидит секретарша. В кабинете директора было еще с полдюжины старших служащих Бюро. Но Харви видел только его — внушительного человека в сером костюме из плотной синтетической ткани, стоявшего у свернутого флага.

Хмурое лицо, квадратный подбородок, густые черные волосы. Взгляд темных глаз из-под кустистых бровей, казалось, пронизывает насквозь. Одним словом, лицо, которое, наверно, никогда не смеялось, никогда не плакало и могло выражать только гнев.

Ну а как прошла сама церемония представления, Харви вряд ли бы смог сказать: он пережил ее будто во сне и ничего не запомнил.

На следующий день, в перерыве между занятиями, Харви заметил:

— У Хоукинса было страшно, а уж у директора… Но и визит к Хоукинсу я никогда не забуду. И этого типа, который меня сопровождал. Помнишь? Немой. Жуткий тип. Помнишь его?

— Смутно, — ответил Джей.

— Я по-прежнему думаю, что ото он встретился нам тогда на пути. Ты его с тех пор не встречал?

Джей вскинул на него глаза. Харви сразу пожалел, что задал этот вопрос.

— Где бы я мог его встретить? — проговорил Джей. Он не сводил внимательных глаз с Харви.

— Ну, я не знаю. Просто подумал — а вдруг.

— Нет, я его не встречал.

До конца перерыва он то и дело поглядывал на Харви.

После занятий Харви расстался с Джеем и отправился за покупками. Скоро он увидит свою семью, и нужно порадовать их подарками.

В Гэйлорд вернулся уже около полуночи. Переоделся в пижаму, почистил в ванной зубы. Подняв голову, с удивлением увидел в зеркале Джея. Харви не слышал, как тот прошел по лестнице.

Джей первым нарушил молчание.

— Купил подарки? — проговорил он любезным тоном.

— Угу, — буркнул Харви и поставил щетку в держатель над раковиной. — Матери духи, а сестре альбом с пластинками.

— А что ж ты не взял духи у агента в лаборатории? — поинтересовался Джей, выходя в комнату. — Он любые может сделать.

— Ну… эти в красивой бутылочке с этикеткой… они лучше смотрятся и вообще. — Харви повесил полотенце и открыл аптечку. В этот момент произошло нечто любопытное. Когда Джей прикуривал сигарету, огонь от спички отразился в зеркале аптечки. Харви понял, что, передвигая дверцу аптечки, может следить за Джеем по отражению в большом зеркале над туалетным столиком. Два зеркала позволяли все прекрасно видеть не отходя от умывальника.

Джей сел на край кровати спиной к зеркалу и начал развязывать шнурки ботинок.

Харви в раздумье поджал губы, а потом спросил с напускной небрежностью:

— Джей, как ты думаешь, Бюро держит в нашем классе «субмарину»?

Джей на мгновение замер, потом согнулся, продолжая заниматься ботинками.

— Кто знает? Вероятно, — безразличным тоном ответил Джей и тут же сам задал вопрос: — А почему ты спросил?

— Потому что мне кажется, я знаю, кто стукач.

Джей медленно распрямился, глядя перед собой, Харви видел, что сидит он очень напряженно.

— Ну и кто же он?

— Эммонс.

— Мэйнард Эммонс? Почему?

— Неужели не понимаешь? Он же завалил встречу с директором. Правда, сам я не заметил, как это получилось, но остальные заметили. А раз завалил — значит, вылетел. Теперь он свободен и может прийти в следующий класс как Хуберт Хамстоун или еще кто-нибудь.

Джей опять склонился к ботинкам. Харви почувствовал его облегчение.

— Да, на встрече с директором он вел себя глупо. Но делать из этого такие заключения… Ты скоро оттуда выйдешь?

— Через несколько минут, — ответил Харви. Оп уже собирался закрыть аптечку, но вдруг увидел, как Джей быстро встал и тихонько выдвинул маленький верхний ящичек своего комода. Свободной рукой залез глубоко внутрь и достал оттуда какой-то предмет. Харви показалось, что Джей разорвал листок бумаги. Когда Джей повернулся к зеркалу, Харви быстро закрыл аптечку. Завернув крап, он вошел в спальню. — Нам надо бы еще раз просмотреть конспекты.

Джей, не обратив внимания на его слова, закрылся в ванной. Харви бросил взгляд на комод у противоположной стены. Он вспомнил, что Джей выбрал для себя именно этот комод. Харви решил, что перед отъездом из Гэйлорда обязательно заглянет в этот особый ящичек. Взяв конспект из портфеля, Харви забрался в постель. Но сосредоточиться не мог.

Через несколько минут вернулся Джей.

— Или убери тетрадь, или учись читать в темноте. Твой сосед ложится спать и желает мира, покоя и темноты.

Харви беззлобно выругался. Джей был в шутливом настроении — редкое и отрадное явление. Они еще немного поболтали, и вскоре Джей храпел, имитируя тяжелый грузовик на подъеме.

— Черт возьми, — пробормотал Харви и закрыл тетрадь.

Он поднялся с кровати и отправился в ванную комнату — последний визит перед сном. Открыв крышку унитаза, Харви с удивлением увидел плавающие в воде кусочки белой бумаги. Очевидно, Джей хотел избавиться от того порванного листка, а унитаз-то неисправный… У Харви стучало в висках, когда он доставал из воды унитаза кусочки бумаги.

В следующий вечер Джей куда-то ушел, сказав, что у него дела.

Харви хранил выловленные в унитазе клочки бумаги между страницами учебника. Ему не терпелось сложить их и прочитать. Пока Джей отсутствовал, можно было заглянуть в комод. Правда, это было рискованно. Там могли быть какие-нибудь сторожевые устройства. Но ничего, он все равно туда заглянет.

Харви купил скоч и отправился в ресторан «Весперс» — из-за высоких цен агенты редко туда ходили. Заказав «Манхэттен», он начал собирать клочки бумаги, склеивая их лентой. Работа шла намного быстрое, чем он ожидал. Некоторые фрагменты листка вода все-таки смыла, но, к счастью, слова в середине листка сохранились.

Картина получалась интересная! Первые две буквы, ЕХ, он сразу узнал: с них начинались телефоны Бюро. А когда заменил остальные соответствующими им цифрами на телефонном диске — в «Весперсе» на каждом столике стоял аппарат, — получился номер телефона: ЕХ 7–4283. Интересно!..

После обеда Харви сразу вернулся в Гэйлорд. Почти во всем доме было темно — свет горел лишь в холле. Харви сразу же решил заняться комодом Джея. Проверив края — нет ли печатей или сторожевых устройств, — он осторожно вытащил ящичек. Как Харви и ожидал, ящичек оказался чуть короче других. Положив его на кровать, Харви нагнулся и заглянул внутрь. В заднюю часть комода было встроено что-то наподобие полки. Он почувствовал, как кольнуло в животе, когда увидел на этой полке коробочку аспирина. Рядом с аспирином лежал тупоносый револьвер. Там было слишком темно, чтобы разглядеть его как следует, но все же Харви решил, что это кольт «Кобра» — маленькое удобное оружие с убойной силой обычного служебного револьвера.

В день выпуска Харви получил документы, револьвер «смит-энд-вессон» с шестью патронами, назначение в Феникс, штат Аризона, и стандартное напутствие: «Только не подведите Бюро!»

Попрощавшись с коллегами, он заказал билет на самолет и последний раз пробежался по магазинам. Было четыре часа дня. Джей уже успел уложить почти все свои вещи.

— Я начал беспокоиться, — сказал Джей. — Подумал, что ты уехал не попрощавшись.

— Надо было кое-что купить. Я же еду сначала домой. У тебя во сколько самолет?

— В пять тридцать. Думаю прибыть в Нью-Йорк к шести тридцати,

— А как будешь добираться в Альбукерк? — спросил Харви. Ему было очень интересно, куда Джей едет в действительности.

— Еще не знаю. А ты?

— Заказал билет. Лечу через недолю, если считать с воскресенья.

— Прекрасно. Целую неделю проведешь дома. Ну, я пошел. — Поставив чемоданы у порога, он повернулся и протянул руку. — Все было прекрасно, Харви. Желаю удачи.

— Тебе тоже, Джей, — сказал Харви, энергично пожимая ему руку. Больше он Джея Вон Влака никогда не видел.

Было около шести часов, когда Харви спустился по лестнице в гостиную. Альберта только что вернулась из магазина и бросила несколько свертков в большое кресло. Сейчас Альберта казалась несколько моложе: светлые волосы не были уложены в прическу, а спадали па плечи. Ей очень шел коричневый костюм с норковым воротником.

— Итак, еще один специальный агент отправляется в путь. — Она стянула перчатку и небрежно бросила ее на свертки. Хотя Альберта мало улыбалась, в голосе звучала саркастическая нотка. — Теперь, конечно, преступность и шпионаж резко пойдут на спад — благодаря специальному агенту Такеру.

На эту колкость Харви ответил улыбкой.

— Альберта, из всего Вашингтона мне будет не хватать только вас.

— О, понятно. Галантность на прощание. Интересно, почему я не слышала от тебя ничего приятного раньше? — произнесла Альберта, пристально глядя ему в глаза. Она сняла другую перчатку, потом расстегнула жакет.

Обычно Харви легко чувствовал себя с женщинами, но Альберта его подавляла. Он вдруг растерялся, его всегдашнего шарма как не бывало.

— Ой, чуть не забыл. — Он поставил вещи и полез в нагрудный карман за бумажником. — Вчера вечером я воспользовался телефоном. Звонил домой. У меня тут где-то записано, сколько нужно платить. Кажется, три доллара с чем-то.

— Вот как. Значит, я вовремя вернулась домой. Вероятно, мистер Вон Влак тоже…

— Нет, не думаю, Альберта. Сейчас найду… — Он вытащил из бумажника несколько карточек и прочих бумажек и начал их перебирать.

— Ничего, ничего. Оставьте, сколько считаете нужным. — Неожиданно голос ее едва заметно дрогнул, и Харви это сразу почувствовал. Роясь в бумажнике, он забыл о клочках, которые склеил лентой, — наверно, она их увидела. Дурацкая оплошность. Харви быстро убрал бумажник. — Никак не могу найти, Альберта, но, наверно, четырех долларов хватит.

Сомнения, видела ли она эту бумажку, рассеялись, когда Харви поднял глаза и протянул ей деньги: лицо Альберты было пепельным. Совершенно очевидно, бумажка говорила ей гораздо больше, нежели ему.

— Что-нибудь случилось. Альберта?

Ее лицо было лишено всякого выражения. Кокетство исчезло.

— Все в порядке.

Харви нервно взглянул на часы.

— Мне пора в аэропорт. — он отвел взгляд, сунул альбом с пластинками под мышку, нагнулся за чемоданами. — Спасибо за все.

— Когда ваш самолет? — Голос был неестественно спокойный, но глаза блестели.

— О, где-то около восьми тридцати. — Харви зябко поежился. — Прощайте, Альберта.

— Прощайте. — Она стояла в той же позе и смотрела перед собой. Харви закрыл дверь.

— Привет.

— Добрый вечер, сэр, — живо ответила девушка. — Я могу вам помочь? — Она была маленькая и аккуратная, уголки глаз чуть подняты вверх, как у сиамской кошки,

— Можете, — кивнул Харви, ставя свой багаж на весы рядом с билетной стойкой. — Куда идти па посадку? — Харви протянул свой билет.

— Выход 7В в восемь тридцать.

— Ну почему всегда бывает именно так? — вздохнул Харви.

— Прошу прощения?

— Каждый раз, когда я откуда-нибудь уезжаю, я встречаю красивую девушку. Почему я никогда не встречаю ее но приезде?

Это был трудный вопрос. Девушка долго обдумывала ответ, потом выпалила:

— Я все время была здесь, просто вы меня не заметили.

Харви решил пообедать. У него было хорошее настроение. Беспокойство, вызванное реакцией Альберты на бумажку, сменилось безразличием. Как и Джей, она принимает какое-то участие в учебном процессе. Но он прорвался через все заслоны. Теперь он настоящий агент. А уволиться может в любую минуту, и над его головой не будет ни облачка. Он действительно уволится, если обстановка в полевой конторе не изменится к лучшему.

Такие мысли позволили Харви отделаться от неприятных ощущений, донимавших его последние восемь месяцев. Впереди неделя отдыха дома.

Было уже 7.45, когда он пробрался сквозь толпу к телефонной кабинке. Хотя свой маршрут он сообщил, полагалось еще раз позвонить перед вылетом: нет ли сообщений из главной конторы. К тому же мать и сестра обещали встретить его на железнодорожном вокзале — последний отрезок пути до Иглз-Нотч он проедет поездом, воздушного сообщения с городком нет. Нужно сообщить им по телефону, когда он прибудет.

Ответила сестра.

— Привет, Грязнуля, — сказал Харви.

— Не называй меня так, а то плохо будет.

— Но, милая, я всегда называл тебя Грязнулей, — подтрунивал Харви.

— Называй меня Глэдис, черт возьми, понял?!

— Ладно. Слушай, скажи матери, что я буду поездом с Центрального в десять двадцать семь.

— Одну минуту. Альбом мне купил?

— Купил.

— Ну, спасибо. Ты очень милый.

— Увидимся через несколько часов.

— Хорошо. Пока.

Положив трубку, Харви несколько секунд стоял в задумчивости. Затем механически набрал номер, записанный на склеенной из клочков бумажке. Он был готов к тому, что такого номера среди действующих нет. Послышались обычные гудки, и у него заколотилось сердце.

— Хелло.

Лицо Харви исказилось от изумления. Он узнал голос — это был голос подруги Альберты.

— Хелло, — повторил голос, но уже нетерпеливо. Очень осторожно — так обращаются со взрывчаткой — он положил трубку на рычаг.

Спустя полчаса после телефонного разговора Харви перехватили по пути к самолету двое агентов. Полчаса на обдумывание такого поворота событий. Теперь, когда он сидел в машине Бюро между двух агентов, некоторые вопросы получили ответы в его усталом мозгу. Гэйлорд, таблетки аспирина, странная личность Джея, вытатуированные цифры под мышкой, номер телефона — все это не было его фантазией. Джей, Альберта, ее странная подруга — они все участвуют в какой-то загадочной игре. Но какой? И почему Харви Такер? Почему Джей пригласил его в Гэйлорд? Так было запланировано? Надо подождать, скоро все прояснится. Если его будут допрашивать в конторе, он тоже кое о чем спросит.

Мысли его прервались: машина замедлила ход перед выездом на главную магистраль. Водитель оглянулся через левое плечо, определяя интервал движения. Харви с удивлением увидел, что это тот самый человек, который сопровождал его во Дворец правосудия — немой. У него мороз пробежал по коже.

Вместо того чтобы направиться в Вашингтон, машина свернула в противоположную сторону.

— Эй, в чем дело? — вскинулся Харви. — Я думал, вы меня везете в контору…

— Спокойно, парень, — сказал агент постарше. — Это другая контора. Давай-ка посмотрим, что у тебя в сумке. — Он мягко, почти нежно, забрал из рук Харви сумку.

— Да это всего лишь альбом с пластинками, я купил его сестре.

Агент, быстро осмотрев вещи, вернул сумку.

— Заглянем в твой бумажник, о’кей? — не дожидаясь ответа, он полез во внутренний карман Харви и вытащил бумажник. — Посвети, Готти. — Водитель послушно включил внутренний свет. — Вот она, — объявил агент, показывая склеенную бумажку. — Как это к тебе попало?

— Я думал, меня хотят видеть в конторе, — проговорил Харви.

— Слушай, парень, — сказал агент, убирая бумажник Харви в свой карман, — у тебя серьезные неприятности. Ты даже не представляешь, насколько серьезные. Так вот. нам нужно знать, как ты вышел на эту бумажку и почему сейчас звонил по телефону. — Хотя голос агента звучал тихо и проникновенно, в нем было что-то такое, отчего у Харви холодок пробежал по коже.

— Я видел, как мой сосед по комнате, Джей Вон Влак, несколько дней назад разорвал эту бумажку. Я склеил се заново. Он вел себя очень подозрительно, и я заинтересовался. Ну а сегодня, когда звонил домой, решил набрать тог номер…

— Ты знаешь, кто тебе ответил?

— Знаю, — кивнул Харви. — Этот голос узнал бы любой. Мне известно кое-что об этом человеке. В Гэйлорде с Альбертой… Найравилл…

Молодой агент тихонько присвистнул, и старший бросил на него укоризненный взгляд. Потом, повернувшись к Харви, он сказал:

— Ну, может, расскажешь нам все о Найравилле?

Как только Харви упомянул об Альберте и Направилле, он понял, что совершил ошибку.

— Наверно, я уже достаточно наговорил. Подожду, когда приедем в контору.

— А ты обсуждал это с кем-нибудь еще?

— Нет, ни с кем. II теперь не собираюсь. Объясните же, в чем дело, тогда и я расскажу, что знаю.

Агенты переглянулись, и потом несколько минут ехали молча. Затем старший сказал:

— Готти, вон там ресторан. Давай остановимся, мне надо позвонить.

Машина свернула на стоянку у маленькой таверны. Старший вышел и скрылся внутри.

Харви несколько раз пытался завести разговор, но младший агент, хоть и был приятный на вид, оказался весьма неразговорчивым.

Единственное, что Харви услышал — его зовут Боб, старшего — Эверетт, а новые агенты умеют устраивать себе крупные неприятности. Харви мысленно с ним согласился.

Минут через двадцать появился Эверетт.

— На озеро, Готти, — хмуро сказал он, садясь в машину. — Мэджик-лэйк.

Харви почувствовал, как молодой агент неловко ерзает на сиденье.

— Жесткий вариант, а, Эверетт?

— Куда мы сейчас? — безразлично спросил Харви.

Ответа не последовало.

Вечер был чудесный. Серебристые облака быстро проплывали мимо огромной луны.

Машина Бюро шла довольно долго на большой скорости, Харви показалось — около часа. Он наблюдал в окно, как местность становится все гористей и безлюдней. Лишь несколько слов было произнесено после остановки у таверны. Боб предложил сигарету, Харви отказался, и тот пробормотал сокрушенно:

— Похоже, ночь будет длинная.

Вот и все.

Харви знал, что говорить не имеет смысла. Агенты погрузились в свои мысли. Очевидно, обсуждать с ним что-либо они не имели права. Для них он был всего лишь новым агентом, который испортил себе карьеру с самого начала. Конечно, могло оказаться, что это всего лишь попытка выяснить, чего стоит новый агент. Листок бумаги, Альберта, Джей — цепочка, которая покажет Бюро, умеет ли Харви Такер проследить логическую последовательность явлений. Чем больше он об этом думал, тем вероятнее казался ему именно такой вариант. Вполне возможно, сейчас в ночи мчатся еще 15 машин Бюро, и в каждой на заднем сиденье — новый агент…

Во всяком случае, он устал. Всю неделю дома он проведет в постели. К черту Бюро. К черту директора. К черту их всех. Харви откинулся на спинку сиденья и вскоре задремал.

— Сразу за этим подъемом, Готти.

Голос разбудил Харви, он выглянул в окно — машина сворачивала на грунтовую дорогу.

— Далеко еще? — спросил Боб.

— Около мили, — сказал Эверетт. — Дорога плохая. Ты давай осторожнее, Готти.

Водитель кивнул.

Через некоторое время они выехали на большую поляну с видом на озеро. Эверетт открыл дверцу и вылез.

— О’кей, Такер, это здесь.

У Харви сердце забилось сильнее. Он ожидал увидеть здесь кого-то из агентов, с кем учился, — ну хотя бы того же Джея. Все это стало походить на детскую игру. Он зевнул и, придерживая драгоценный альбом, выбрался из машины.

Вид открывался перед ним потрясающий. Черная вода, из нее торчат высокие изломанные скалы, вдалеке водопад, длинная лента в лунном свете. От всего этого захватило дух. Но больше всего поразила полнейшая тишина. Хотя до водопада было не больше мили, звуки падающей воды сюда не доносились. Будто… в немом кино.

Само озеро, Мэджик-лэйк, казалось сгустком зловещей черноты, застывшим плевком дракона. Единственный звук — кваканье лягушки — только подчеркивал мертвенность тишины. Впервые Харви стало по-настоящему страшно.

— Ничего себе видик, а? — проговорил Эверетт, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Фантастика, — сказал Харви севшим голосом.

— Ты о тишине? — спросил Эверетт. — Да, впечатляет. Здесь какая-то особая формация скал, влияет на акустику. К тому же водопад — это оптическая иллюзия. В действительности он гораздо дальше, чем кажется. И вода падает не в озеро, а в расщелину за ним. Когда…

— Давайте покончим со всем и уедем отсюда, — прервал его Боб. — Здесь мне как-то не по себе.

— Что ты нервничаешь? — удивился Эверетт. — Можно подумать, в оборот взяли тебя, а не этого парня.

Харви не обратил особого внимания на эти слова. Очевидно, агенты хорошо вошли в свою роль. Ну что ж, если они решили напугать его, то место выбрали удачное. С другой стороны машины появился водитель, он нес длинную цепь и маленький металлический ящичек.

— Цепь не надо, Готти, — сказал Эверетт. — Такер — разумный парень. Он никуда не денется, верно, Такер? Ты ведь можешь избавить всех нас от очень тяжелой ночи. Мы уже по этой дороге ходили. Рано или поздно ты расскажешь нам все, что знаешь, до мельчайших деталей. Для начала Готти может протащить тебя за пятки несколько раз по озеру. А если не поможет, мы воспользуемся барбитуратами из этого ящичка. Накачаем тебя пентоталом натрия, только на это уйдет много времени — и тебе будет тяжелее.

Вот оно, последнее испытание. Стоек ли он под угрозой пыток? Но что, если это не проверка? Не может быть. А вдруг?

Да, вполне естественно, что его испытывают. Агенты всегда могут попасть в вражеские руки — как получилось, например, с Фрэнсисом Гэри Пауэрсом из ЦРУ. Как они будут себя вести? Пойдут ли на сделку? Конечно, следует знать такие вещи еще до того, как агент покинет школу. Но это уж слишком. Эти двое не смогли бы сыграть головорезов даже в детской постановке. Только Готти из них с характером. В нем есть что-то такое… любой испугается.

— Так что давай-ка выкладывай, — сказал Эверетт. — Все, что ты знаешь о Найравилле, и прочее.

Харви молчал. Кругом было тихо, только безголосый шуршал чем-то в багажнике машины.

— Ладно, парень, — вздохнул Эверетт. — Иди сюда. — Он показал на то место, где Готти деловито раскладывал надувной резиновый плотин. Криво усмехнувшись, Харви перешел, куда было велено.

— У тебя последний шанс, Такер, — продолжал Эверетт все тем же терпеливым тоном, — не воспользуешься им — отправишься с Готти на озеро. Ну, хочешь что-нибудь сказать?

— Да. — Харви поглядывал на тяжелую цепь, которую тащил к нему Готти. — Я хотел бы завещать свое тело медикам.

— Ну, ты нахал, Такер, — заметил Боб, который, казалось, все больше нервничал.

— Да бросьте вы! — взорвался Харви. Он устал от этой игры. Вероятно, он проваливает испытание, но ему уже все равно. — Вы, ребята, фальшивки. Я вас понял сразу, как Сел в машину. Это многозначительное молчание… Да ваш немой, наверно, трещит как…

Он не договорил. Водитель ударил его по лицу двухдюймовой цепью и выбил передние зубы. Харви упал на землю.

— О боже мой! — В голосе Харви прозвучали одновременно и ярость и ужас. Он поднялся на ноги, держа альбом одной рукой, прижимая другую к губам. — Идиот проклятый! — Он был совершенно ошеломлен, по щекам текли слезы.

Водитель снова поднял цепь, но Эверетт опередил его, закричав:

— Прекрати, Готти! Что с тобой такое! Сказано же было — следов не оставлять.

Харви чувствовал, как распугают губы, но боль еще не пришла. Он медленно покачал головой — во все происходящее просто не верилось. Этого не может быть. Но тут же нахлынуло осознание того, что это реальность… Но разве так можно? Он ведь ничего не знает. Его затрясло.

— Эверетт, — заговорил молодой агент, — этот парень — не шпион, мы это знаем. Одно дело встряхнуть его немножко…

— Заткнись! Давай. Готти, устраивай его на плот.

Водитель вытащил из-за пояса пистолет и указал им в сторону резинового плотика. Харви вздрогнул, у него начали закрываться глаза.

В этот момент из-за облака вынырнула луна. Божий дар в последнюю секунду. Харви бросился к черной воде. Два выстрела — быстро один за другим! Потом третий, пуля срикошетила от большого валуна и попала ему в ногу. Харви упал, будто его сшибло пушечным ядром.

Эверетт подобрал три гильзы от «люгера», а водитель медленно подошел к лежащему человеку.

— Бога ради, Эверетт, не позволяйте ему…

— Теперь у нас нет выбора, — сказал Эверетт, отворачиваясь.

Харви видел, как приближается темный силуэт. «Люгер» смотрит ему прямо в лицо. Выстрел — и последний хрип умирающего.

— Выстрели-ка еще раз, Готти, — посоветовал Эверетт. — Он легко не сдается.

Водитель отрицательно покачал головой, глядя на подергивающегося Харви. Последняя судорога — и тело стало неподвижным.

— Хватай за ноги, Готти.

Комковатое пухлое облако унеслось прочь, обнажив желтую луну. Сразу высветились две фигуры, тащившие тело к резиновому плоту.

— Обмотай цепь вокруг ног и прицепи груз. Проверь надежность.

Бесшумно работая веслами, один из них отогнал плотик. Вскоре послышался всплеск — и опять стало тихо, если не считать приглушенного кваканья все той же лягушки.