"Трумен Капоте. Мириэм" - читать интересную книгу автора

резкие узкие полосы солнца косо падали сквозь прорези жалюзи, и в их свете
рассеялись ее болезненные видения. Она распахнула окно - началась оттепель,
день был по-весеннему мягкий: чистые новенькие облака громоздились на фоне
синего, не по-зимнему яркого неба; за коньками невысоких крыш виднелась
река, и теплый ветер закручивал дымы над трубами буксиров. Большой
серебристый автофургон пропахивал заснеженную улицу, двигаясь меж двух рядов
сугробов, и воздух полнился шумом его мотора.
Наведя порядок в квартире, миссис Миллер сходила в магазин за продуктами,
потом получила деньги по чеку и завернула в кафетерий Шрафта - там она
позавтракала и с удовольствием поболтала с официанткой. Ну что за чудесный
денек, настоящий праздник - идти домой было бы просто глупо.
Поэтому на Лексингтон-авеню она села в автобус и доехала до Восемьдесят
шестой улицы, а здесь решила немножко походить по магазинам.
Она и сама не знала, что ей нужно и чего хочется, - просто бродила без
всякой цели, разглядывая прохожих, торопливо и деловито сновавших мимо, и от
их вида у нее возникало щемящее чувство одиночества.
И вот тогда-то, стоя у перехода на углу Третьей авеню, она увидела того
человека - это был кривоногий старик в клетчатой кепке и потертом коричневом
пальто; согнувшись, он с трудом тащил охапку переполненных коробок. До нее
вдруг дошло, что они улыбаются друг другу; в улыбке этой не было ни
малейшего дружелюбия - просто холодная вспышка взаимного узнавания. А вместе
с тем она была совершенно уверена, что видит его впервые.
Он прислонился к опоре надземки и, когда миссис Миллер стала переходить
улицу, повернулся и пошел следом. Так он и шел за нею, чуть ли не по пятам;
уголком глаза она следила за его колеблющимся отражением в стеклах витрин.
Потом в середине квартала остановилась, резко повернулась к нему лицом.
Он тоже остановился и, ухмыляясь, вскинул голову. Но что она могла сказать
ему? Что могла поделать? Вот сейчас, средь бела дня, на людной Восемьдесят
шестой улице? Незачем было и останавливаться. И, презирая себя за
беспомощность, она лишь ускорила шаг.
Вторая авеню - улица мрачная; мостовая ее словно собрана из кусков: где -
асфальт, где - булыжник, где- бетон; и всегда здесь пустынно, безлюдно.
Миссис Миллер прошла пять кварталов, не встретив ни души, и все это время
слышала шаги и скрип снега у себя за спиной. Когда она поравнялась с
цветочным магазином, шаги были все так же близко. Опрометью вбежала она в
магазин и припала к стеклянной двери; старик проходил мимо, все так же глядя
прямо перед собой; он не сбавил шага, но сделал странный многозначительный
жест: коснулся рукою кепки.

- Шесть белых, вы сказали? - переспросил продавец.
- Да, шесть белых роз, - ответила миссис Миллер.
Из цветочного магазина она отправилась в посудный и выбрала там вазу, как
предполагалось - взамен той, что разбила Мириэм; однако цена была
непомерная, а сама ваза (подумалось миссис Миллер) чудовищно безвкусная. Но,
раз начавшись, непонятные эти покупки следовали одна за другой, будто по
заранее намеченному плану - плану, которому она подчинялась помимо своего
сознания и воли.
Она купила пакетик глазированных вишен, потом зашла в кондитерскую под
названием "Никербокер" и взяла шесть миндальных пирожных, уплатив сорок
центов.