"Орсон Скотт Кард. Око за око" - читать интересную книгу автора

А этот Вондел Коун... Роста он был не очень большого и
не Бог весть как часто попадал в корзину. Дриблинг вообще у
всех получался кое-как. Но зато у него были локти. Другие
парни если и заденут кого, так всегда случайно. А Вондел
делал это специально, да еще так, чтобы всю физиономию
расквасить. Понятное дело, мы быстро приучились отваливать
в сторону, когда он прет, и ему доставались все броски и все
передачи.
Но мы в долгу не оставались - просто перестали
засчитывать его очки. Кто-нибудь называет счет, а его
бросков как будто не было. Он орет, спорит, а мы все стоим
вокруг, киваем, соглашаемся, чтобы он кому-нибудь не
съездил, а после очередного мяча объявляют счет и опять без
его бросков. Он просто из себя выходил - глаза выпучит
орет, как ненормальный, а его броски все равно никто не
засчитывает. Вондел умер от лейкемии в возрасте
четырнадцати лет. Дело в том, что он мне никогда не
нравился.
Но кое-чему я от него все же научился. Я понял, как это
мерзко добиваться своего, когда тебя не волнует, сколько
вреда при этом ты принесена другим. И когда я наконец
осознал, что более вредоносного существа, чем я сам, может,
и на всем свете нет, мне сразу стало ясно, как это ужасно.
Я имею в виду, что даже в Ветхом Завете Моисей говорил:
наказание, мол, должно отвечать преступлению. Око за око,
зуб за зуб. Квиты, как говаривал старик Пелег до того, как
я убил его затяжным раком. Я и сбежал-то из приюта, когда
Пелега забрали в больницу. Потому что я не Вондел, и меня
действительно мучило, когда я делал людям зло.
Но это ничего не объясняет... Я не знаю, о чем вы хотите
услышать.
- Просто рассказывай, Мик. Говори о чем хочешь.
- Ладно, я в общем-то и не собирался рассказывать вам про
всю свою жизнь. По- настоящему я начал понимать, в чем
дело, когда сел на тот автобус в Роаноке, так что отсюда
можно, видимо, и начать. Помню, я еще очень старался не
разозлиться, когда у леди впереди меня не оказалось мелочи
на проезд. Я даже не завелся, когда водитель велел ей
выходить. Оно просто не стоило того, чтобы за это убивать.
Я всегда так себе говорю, когда начинаю злиться- мол, не за
что тут убивать, - и это помогает успокоиться. Короче, я
протянул мимо нее руку и сунул в щель долларовую бумажку.
- Это за нас обоих, - говорю.
А он в ответ:
- У меня тут не разменная касса. Сдачи нет!
Надо было просто сказать: ладно, мол, оставь себе, но он
так по-скотски себя вел, что мне захотелось поставить его на
место.
Я просунул в щель еще пять центов и сказал:
- Тридцать пять за меня, тридцать пять за нее и еще