"Джон Диксон Карр. Сжигающий суд" - читать интересную книгу автора

пытаясь понять, кто перед ним, как будто лицо мое было для него незнакомым.
Вдруг он сказал тоном испуганного ребенка: "О, и ты тоже!" Мне стало очень
жаль дядю, так как в голосе слышалось страдание. Затем ему как будто стало
легче. Страх его понемногу прошел, он пробормотал что-то, на этот раз
по-английски, насчет "этих таблеток в ванной комнате, которые его
успокаивают" и попросил меня пойти поискать их.
Дядя имел в виду таблетки веронала, которые мы давали ему во время
предыдущего приступа. Люси и Эдит, побледневшие, стояли на пороге комнаты, и
Люси тут же побежала за вероналом. Мы все понимали, что он при смерти, но не
думали ни о каком отравлении, мы решили, что это просто сильнейший приступ
гастроэнтерита. Я попросил Эдит позвонить доктору Бейкеру, и она тотчас
ушла. Меня очень тревожило выражение дядиного лица, казалось, что его что-то
очень испугало или даже что он видит нечто ужасное...
Пытаясь отвлечь его от страданий, я спросил:
- Сколько времени вы в таком состоянии?
- Три часа, - ответил он, не открывая глаз. Он лежал на боку, и подушка
приглушала его голос.
- Но почему вы никого не позвали, почему не подошли к двери?
- Я не хотел, - проговорил он в подушку. - Я знал, что это наступит
раньше или позже, и решил не жить больше в ожидании, оно невыносимо.
Казалось, теперь он совсем пришел в себя и смотрел на меня словно
откуда-то издалека. Лицо его снова изобразил испуг, и дыхание снова стало
шумным.
- Марк, я умираю...
Я глупо протестовал, и он добавил:
- Не говори ничего, слушай меня, Марк, я хочу, чтобы меня похоронили в
деревянном гробу. Ты слышишь: в деревянном гробу. Я хочу, чтобы ты обещал
мне это!
Он обреченно настаивал на своем, схватившись за мою куртку, и не
обращал внимания на Люси, которая принесла ему веронал и стакан воды. Он
повторял без перерыва "деревянный гроб, деревянный гроб". Потом дядя с
трудом, так как у него была сильная тошнота, проглотил таблетки и,
пробормотав, что ему холодно, попросил покрывало. Оно было сложено в ногах
кровати. Ни слова не говоря, Люси взяла его и накрыла дядю.
Я поглядел вокруг, пытаясь найти еще что-нибудь, чем можно было бы
покрыть его. В комнате стоял большой шкаф для одежды, где висели в ряд его
костюмы. Дверца шкафа была слегка приоткрыта, и я подумал, что, может быть,
на верхней полке есть какие-нибудь покрывала. Там ничего не оказалось, но я
обнаружил нечто другое.
Внизу шкафа, перед многочисленными аккуратно поставленными ботинками
стоял поднос, который ему принесли в тот вечер. Стакан был пуст - тот самый,
в котором находилось молоко. Но там оказалось еще кое-что, что не приносили
на подносе. Большая чаша, примерно десять сантиметров в диаметре, как будто
сделанная из серебряных шишек, но небольшой ценности, насколько я могу
судить. Она обычно стоит в посудном шкафу на первом этаже. Я не знаю, видел
ли ты ее когда-нибудь там, Эдвард? Короче, на дне этой чаши осталось что-то
вроде клейкого осадка, а перед ней лежал Иоахим, кот Эдит. Я дотронулся до
него и обнаружил, что кот мертв.
Именно тогда я и понял все.