"Джон Диксон Карр. Отравление в шутку" - читать интересную книгу автора

- Да. Для остальных членов семьи нелегко быть подозреваемыми в... - я
взмахнул рукой, имитируя удар топором, и мой компаньон вздрогнул, - в этом.
А подозрение еще остается. Нужно рассказать правду. Вы были единственным,
кто ее увидел. И, неожиданно столкнувшись с вами в Вене...
- Что вы от меня хотите?
- Истории недостает окончания. Вы можете предоставить его.
Несколько секунд он молчал; кончик его сигареты нервно пульсировал.
- Я прочел это, - заговорил он наконец, постучав пальцами по
рукописи. - Не думаю, что мне необходимо многое объяснять. Вы все изложили.
Замечание Клариссы явилось последней подсказкой - это достаточно очевидно. И
разнообразие ядов... Подлинное происхождение мании было настолько очевидно,
что меня удивляет, как это не пришло вам в голову. Если я не располагал всей
информацией, то, когда вы это писали, у вас она имелась. Вы видели проблески
истины, но приложили вашу теорию не к тому лицу...
Он снова начал задумчиво покуривать. Мы оба размышляли о просторном
причудливом доме, где совершались убийства, о газовом свете, бутылке бренди
и лестнице в подвал, забрызганной кровью. Старый дом, старый город и горы
Западной Пенсильвании, синеющие, как Везувий, ожили в мягких австрийских
сумерках. Где-то начали бить куранты. Мягкий звон раздавался над темными
крышами, и я лениво подсчитывал удары. Один, два, три, четыре...
После пятого удара мой компаньон заговорил. На миг фары автомобиля
осветили его лицо, и я снова удивился, подумав, что именно этот человек
увидел правду.
Шесть, семь...
- Позвольте объяснить, что я имел в виду, говоря, что вы приложили вашу
теорию не к тому лицу, - сказал он. - Например...


Глава 1
РУКА КАЛИГУЛЫ[2]

Судья Куэйл приподнялся в кресле.
- Вы задавали мне этот вопрос десять-двенадцать лет тому назад, -
сказал он. - И при первой же нашей новой встрече задаете его снова. Почему
вы так цепляетесь за это?
Мне было не по себе. Все шло не так. Возможно, я просто повзрослел и
уже не мог приспособиться к атмосфере дома Куэйлов, но она казалась мне
неуютной и даже зловещей - совсем не такой, как в прежние дни.
Судья, сидящий по другую сторону камина, продолжал сверлить меня
подозрительным и враждебным взглядом. Его черные с проседью волосы, длинные,
но довольно редкие, были зачесаны с высокого лба назад, как на гравюрах с
изображениями государственных деятелей прошлого. Когда я видел мистера
Куэйла в зале суда, вся его голова казалась сошедшей с гравюры -
продолговатое неподвижное лицо, слегка выступающие вперед зубы, придающие
суровый вид складки рта, строгий взгляд, лишенный интереса и любопытства...
Смотря на него теперь, в полумраке его библиотеки, я вспоминал зрелище,
которое он являл собой, выслушивая показания, - голову, склоненную набок над
столом полированного дерева на фоне американского флага, черную мантию,
свисающую с запястья, цепкий, внимательный взгляд...
Нельзя сказать, чтобы за эту дюжину лет судья Куэйл "съежился" или его