"Джон Диксон Карр. Преступление в Фаулкс-Расе (Рассказы о Шерлоке Холмсе)" - читать интересную книгу автора

того, как мой брат и Эддльтон напали на новую жилу, был ограблен транспорт с
золотых приисков в Калгурли, стражник и кучер застрелены. По ложному доносу
Эддльтона мой несчастный брат был схвачен и обвинен в нападении на транспорт
с золотом. В те дни закон действовал быстро, и брата в ту же ночь повесили
на дереве. Золотоносная жила осталась целиком во владении Эддльтона. Меня в
то время не было на месте, я работал на рубке строевого леса в Голубых
горах. Лишь через два года я узнал от одного золотоискателя правду, которую
сообщил ему перед смертью помощник повара. Этот помощник повара был в свое
время подкуплен Эддльтоном. Эддльтон нажился и вернулся в Старый Свет. У
меня же не было ни гроша, чтобы поехать за ним. С этого дня я начал
откладывать деньги, чтобы поехать разыскивать убийцу моего брата... Да,
убийцу, будь он проклят! Только через двадцать лет я нашел его, и этот миг
вознаградил меня за все годы лишения и ожидания.
"Доброе утро, Эддльтон", - сказал я. Его лицо сделалось серым, трубка
выпала изо рта.
"Лонг Том Грирли!" - проговорил он и задохнулся. Я подумал, что он
лишится сознания. Ну, мы с ним побеседовали, и я заставил его дать мне эту
работу. И начал я выкачивать из него деньги. Это был не шантаж, мистер, а
восстановление моих прав на имущество погибшего брата. Два дня тому назад я
снова написал ему письмо, и ночью он приехал ко мне верхом, ругаясь и
клянясь, что я разоряю его. Я сказал, что даю ему срок до полуночи: будет он
платить или нет? Я обещал приехать к нему за ответом.
Он ждал меня в холле, обезумевший от спиртного и злобы. Он бранился,
кричал, что не боится моего доноса в полицию. Неужели, говорил он, поверят
словам грязного австралийского лесоруба, а не ему, владельцу поместья и
мировому судье!
"Я так же удружу тебе, как удружил в свое время твоему никчемному
брату!" - кричал он. Эти слова и заставили меня совершить то, что я сделал.
В моем мозгу что-то защелкнулось, я сорвал со стены первое попавшееся под
руку оружие и ударил по рычащей, оскаленной голове Эддльтона. Минуту я молча
смотрел на него... "Это тебе за меня и за Джима", - прошептал я, повернулся
и убежал. Вот и вся моя история, мистер. А теперь я хочу, чтобы вы увели
меня прежде, чем вернутся мои рабочие.
Лестрейд и его пленник уже дошли до двери, когда их остановил голос
Холмса.
- Мне хотелось бы знать, - сказал он, - известно ли вам, каким именно
оружием вы убили сквайра Эддльтона?
- Я уже сказал, что схватил со стены первое попавшееся оружие. Кажется,
это был топор или дубинка...
- Это был топор палача, - сказал Холмс.
Австралиец ничего не ответил, но, когда он пошел к дверям за
Лестрейдом, мне показалось, что странная улыбка осветила его грубое
бородатое лицо.
Мой друг и я медленно шли по лесу.
- Странно, - сказал я, - что ненависть и чувстве мести могут жить
двадцать лет.
- Дорогой Уотсон, - возразил Холмс, - вспомните старую сицилийскую
поговорку: месть - это единственное блюдо, которое особенно вкусно, когда
его едят в холодном состоянии. Но, посмотрите-ка, - продолжал он, прикрывая
рукою глаза, - вон какая-то женщина бежит к нам по тропинке. Это, видимо,