"Лин Картер. Пришелец " - читать интересную книгу автора

островком, на бескрайних просторах которого, в уединенных замках, могли
найти себе убежище все неугодные режиму. Это была планета пылких бардов и
рыцарей. Мир романтических грез, туманных рассветов, сверкающих полдней и
мистических сумерек.
Предаваясь таким размышлениям, с улыбкой "спрятанной в тени губ" (как
говорилось в любимых им сагах), Морган оделся. Он был уже не молод, ему
перевалило за тридцать шесть или что-то вроде этого. Если бы он сейчас
посмотрел в зеркало (чего никогда не делал по утрам) или в гладь воды в
умывальном тазу (что делал иногда, кривя душой, поскольку считал, что не
пристало мужчине заниматься такими вещами, как самосозерцание), то он
увидел бы там смуглого, загорелого парня, чуть ниже ростом и помельче,
нежели предписано по норме Орионидов, с волосами, тронутыми сединой, и
задумчивым взглядом.
Сюда он прибыл два года назад в 152 году от возникновения Империи [по
старой хронологии - 3215 год нашей эры (прим, автора)], в крошечном
одноместном звездолете, который давно заржавел и развалился. Морган,
кажется, оставил его на каком-то лугу... Впрочем, он уже и сам не помнил
этого. Звездолет ему был не нужен, потому что возвращаться он не собирался.
Человек "робкого десятка", то есть немногословный на людях,
застенчивый и предпочитающий оставаться в тени, Морган считал себя
чужеземцем в этих краях и был совершенно прав, не заблуждаясь на свой счет.
Некоторым просто суждено родиться чужаками, которых не принимает сей мир.
Морган был из таких, хотя в глубине души все же надеялся обрести новый дом
на просторах Империи. Его тянуло к простым людям, поближе к зелени и
неспешным сменам времен года, с которыми он расставался неохотно и к
которым долго привыкал. Его больше устраивало, когда весна незаметно
перетекала в лето, а то, в свою очередь, исподволь, медленно становилось
осенью, так что с удивлением можно было обнаружить на столе свежие сочные
плоды, а потом так же внезапно поразиться первому снегу. Таким Пришелец
стал еще до Заговора Тревожных Времен, из-за которого оказался выдворен за
пределы системы Арктура...
У Моргана, как и у любого космополита, не было прочных корней. Однако
здесь, на Бергеликсе, он обрел их. У него даже возникло подозрение, что он
когда-то родился здесь, но после чудесным образом оказался подкинут в иной
мир. Моргану казалось, что образ Бергеликса давно отпечатан в его душе, и
только теперь понемногу начинает раскрываться. Похоже, Морган знал его до
мельчайшей пылинки: это море, эти два солнца, горы, деревья и каждый
листок.
"С возвращением домой, Морган",- еще раз мысленно поздравил он себя.
Он чувствовал себя своим среди заносчивых и одиноких морских королей
Каргонессы - проклятых королей, чья древняя вражда с загадочным статутом
Кровников сделала этот остров домом и прибежищем для всех беглых
каторжников и нарушителей закона Бергеликса. Кроме того, Морган был
обласкан Каргоном, снискав его расположение и покровительство. Здесь он
нашел мир, о котором мог только грезить в мальчишеских мечтах.
Он привязался к жителям острова с пылкостью, которая его самого иногда
смущала и приводила в недоумение. Их песни, их праздники, их безграничная
вера в благородство души трогали Моргана куда глубже, чем любого другого
человека с "цивилизованных" планет, где на первом месте стоял политический
интерес и выгода, ничего общего не имевшие с человеческими чувствами.