"Барбара Картленд. Отомщенное сердце " - читать интересную книгу автора

отель "Мерис", не услышал приветственных возгласов.
Он назвал свое имя дежурному администратору и велел ему послать за
управляющим.
- Чрезвычайно рад видеть вас снова, месье Вуд! - с пафосом произнес
управляющий, на отменном английском. - Надеюсь, заграничное путешествие
доставило вам удовольствие.
По мнению Уоррена Вуда, это было слишком сильно сказано, ибо его
скитания по Северной Африке, пусть и не лишенные восхитительных моментов,
вряд ли назовешь "путешествием" в обычном понимании этого слова.
В основном они были сопряжены с огромными неудобствами, порой
граничившими со смертельной опасностью.
Однако он не стал рассеивать заблуждение управляющего, а лишь
осведомился, можно ли получить номер, по возможности тот самый, что он
постоянно занимал, и попросил доставить туда же наверх багаж, оставленный им
в отеле около года назад.
В немедленном исполнении вышеизложенных пожеланий его заверили с
учтивостью, характерной для французов.
"Да, узнаю Париж!" - мысленно воскликнул Уоррен Вуд.
Он уже отошел было от конторки, как его остановил голос управляющего.
- У меня есть для вас почта, месье. Отдать ее сейчас или переслать в
номер?
- Возьму сейчас, если она у вас под рукой.
Управляющий исчез в камере хранения и вернулся с солидной пачкой писем,
перевязанной шнурком.
Уоррен Вуд сунул ее под мышку и последовал за юным коридорным, несшим
один из привезенных Уорреном небольших чемоданов.
Номер оказался не тем, где он останавливался прежде, но был точно такой
же и находился на пятом этаже, откуда открывался восхитительный вид на
парижские крыши и кроны деревьев.
"Действительно, нет ничего удивительнее и прекраснее Парижа, залитого
солнечными лучами", - подумал Уоррен, стоя у окна.
Над домами с серыми ставнями взметнулась на девятьсот восемьдесят
четыре фута Эйфелева башня, построенная для Всемирной выставки <Всемирная
выставка в Париже 1889 года. - Примеч. пер.>, состоявшейся пять лет назад.
Один знакомый француз хвастливо заявил Уоррену, что ее металлическая
конструкция символизирует творческий гении, мощь и величие Франции.
Однако Уоррена в данный момент ничто так не занимало, как его
собственные ощущения, в которых львиная доля принадлежала отчаянию и
безнадежности.
Он отошел от окна и сел в кресло, чтобы просмотреть письма.
Почему их так много, пытался понять он, гадая, кто, кроме матери, стал
бы утруждать себя письмами ему после того, как он покинул Англию.
Он развязал шнурок, отклеил аккуратную полоску бумаги, скреплявшую
письма, и, увидев надписи на верхнем конверте, буквально оторопел.
Разве могли оставить хоть какие-то сомнения этот размашистый почерк,
этот до боли знакомый бледно-голубой конверт, этот легкий, соблазнительный
запах духов с экстрактом магнолии - растения, являвшегося знаковым для
отправителя?
Он уставился на конверт, будто околдованный, не в силах открыть его.
"С какой стати, - вопрошал он себя, - именно Магнолия удосужилась