"Барбара Картленд. Гордая приецесса " - читать интересную книгу автора

за шитьем прекрасных, расшитых кружевом нарядов, в которые Илона наряжала
свою любимицу.
Она взяла куклу и вскрикнула от огорчения: на маленьком розово-белом
носике виднелась большая трещина, а на розовой щечке недоставало кусочка
фарфора.
Разбита!
Это окончательно переполнило чашу горя, копившегося в ее душе с самого
утра. Разбитое лицо куклы словно показало ей, что ее жизнь тоже разбита!
Она прижала куклу к груди и заплакала. Сначала слезы медленно текли по
ее щекам, как снег, начинающий таять в горах, а потом полились ручьем!
Казалось, с ними выливаются все горе, одиночество и страдания, которые
она испытала за короткое время своего замужества. Она опустилась на пол и,
продолжая прижимать к себе куклу, склонила голову и зарыдала так, что все ее
тело содрогалось. Она не слышала, как открылась дверь и чей-то голос
произнес:
- Я искал вас...
Илона не подняла головы. Меньше всего ее заботило, видит ли сейчас ее
кто-нибудь. У нее не осталось гордости. Только чувство бесконечного отчаяния
владело ею.
- Что случилось? Почему вы плачете? - спросил князь. Не дождавшись
ответа, он настойчиво произнес: - Что вас расстроило? Я и представить не
мог, что вы можете плакать!
Она наконец осознала, что князь разговаривает именно с ней, и поняла,
что должна ему ответить.
- Я ничего не могу... с этим поделать, - рыдая, говорила она. - Мне так
одиноко, так грустно... Вы меня ненавидите... мне хочется только умереть!
- Ненавижу вас? - странным голосом переспросил князь.
Он наклонился и поднял ее. Илона не сопротивлялась. До нее едва
доходило, что он рядом с ней. Темное облако печали настолько поглотило ее,
что она еще не до конца понимала происходящее.
- У вас... есть все! - продолжала она рыдать. - Люди любят вас... И у
вас есть... цыганка... Она приходила сюда... к вам. А я одна. Никому... не
нужна... У меня даже... нет ребенка... которого я могла бы любить.
- Моя глупенькая принцесса, - низким, ласковым голосом произнес князь.
Он взял ее на руки и сел в кресло. Близость к нему пробудила в Илоне
легкий трепет, но слезы все еще продолжали душить ее, но теперь она рыдала у
него на плече.
- Как мы ошиблись друг в друге, - тихо сказал он. - Перестаньте
плакать, дорогая, я попытаюсь все вам объяснить!
Илона подняла лицо. По ее щекам все еще текли слезы, но она глядела
прямо ему в глаза.
- Как вы... назвали меня? - прошептала она.
- Я назвал вас "дорогая"! Вы дороги мне с тех пор, как я впервые увидел
вас!
- Не может быть!
Князь прижал ее к себе и стал целовать ее мокрые глаза, слезы на щеках
и наконец губы.
При каждом его поцелуе словно молнии пронзали Илону. Огонь, охвативший
ее, когда она смотрела, как он танцевал с цыганкой, вновь запылал в ней
тысячей мерцающих огоньков, обжигавших ее от кончиков ног до губ, которыми