"Барбара Картленд. Тщетная предосторожность " - читать интересную книгу автора

ощутила свою потерю в это утро, приехав пораньше из Лондона взглянуть в
последний раз на родное гнездо, прежде чем будет подписан договор и ее
владение перейдет к другому.

***

- Вам повезло, мисс Морроу, - сказал ей адвокат, известив о положении
дел. - Крупно повезло! Мистер Шелфорд обратился в нашу контору после того,
как узнал, будучи за границей, о предстоящей продаже "Берез". Он и раньше,
как выяснилось, интересовался возможностью приобретения вашей усадьбы. В
общем, было ясно: он действительно намерен ее купить, и я понял, какая это
удача для нас, мисс Морроу. Мы всегда пеклись о вашем благополучии, и мои
коллеги, и я были крайне огорчены... как бы это сказать... одним словом,
некоторой расточительностью вашего батюшки. Мы полагали, что сделаем благое
дело, а вы сэкономите на комиссионных агенту по сделкам с недвижимостью.
- Спасибо, мистер Даллас, - поблагодарила Синтия с должной вежливостью,
но сердце у нее разрывалось от боли.
Она совершает кощунство! Она чувствовала, что предает и себя, и
семейную традицию... Но какое, впрочем, это имеет значение? Ничто теперь не
имеет значения. С тех пор как Питер и она...
JHHTHH старалась не думать о Питере, о "Березах", однако неумолимо
приближался день, когда надо поехать в усадьбу, проверить там все и
проститься с родным гнездом.
Поначалу она тешила себя мыслью, что все дела можно уладить в Лондоне,
но в глубине души знала - это просто-напросто трусость, попытка уклониться
от неизбежного. Когда пытаешься уйти от собственных мыслей, рано или поздно
они настигают тебя. Синтии это было хорошо известно. И все же она
откладывала поездку до самого последнего дня. Адвокат подтолкнул ее к
окончательному решению:
- Мистер Шелфорд хочет видеть вас, у него есть к вам вопросы. По-моему,
разумнее встретиться с ним лично. Прежде всего, конечно, решить, кому из
слуг положена пенсия. А еще он хочет знать историю дома. Никто не сможет
рассказать ему лучше, чем вы.
Ничего не поделаешь. Встреча с Робертом Шелфордом неизбежна; придется
говорить с ним - с человеком, который, по сути, отнимает единственное, что
было ей в жизни опорой, что она по-настоящему любила... кроме Питера.
Но и Питер, и "Березы" неотделимы друг от друга, как части единого
целого. Она снова почувствовала это, выйдя через калитку в такую знакомую
аллею, где под сенью могучих дубов был подъезд к парадному входу.
Все эти три года за границей "Березы" снились ей чуть ли не каждую
ночь. Даже если плохо спалось и подушка была мокрой от слез, пролитых из-за
Питера. "Как смогу я опять жить там, если его не будет рядом?" - спрашивала
она себя в те дни.
А сны все снились - лебеди, гордо плывущие по серебряной глади озера,
величественная лестница с геральдическими леопардами на стойках перил,
нежный аромат бельевых шкафов, торжественная роскошь банкетного зала,
картинная галерея, где портреты чопорных предков немного заносчиво взирали
на них с Питером из своего временного далека.
Часто они танцевали вдвоем.
- Люблю обнимать тебя, - сказал он однажды. - И невыносимо представить,