"Барбара Картленд. Любовь - азартная игра " - читать интересную книгу автора

отца.
Родители дали ей скандинавское имя, означающее "Богиня весны", и,
вероятно, поэтому она так трепетно относилась к весенним цветам, любила их
больше пышных летних роз или осенних хризантем.
Ей часто вспоминалась легенда о Нарциссе, услышанная в раннем детстве
от матери.
Девочка словно видела наяву молодого прелестного юношу на берегу
лесного озера. Залюбовавшись собственным отражением, он попытался
дотронуться до него, упал в воду и утонул.
Идона вспоминала, как она в ужасе вскрикнула, когда мать дошла до этого
трагического момента, но леди Овертон, улыбнувшись, продолжила:
- Эхо - юная нимфа, безответно влюбленная в Нарцисса, - вместе с
сестрами-нимфами, рыдая, прибежала к озеру, чтобы вынуть тело, но оно
исчезло.
- Как грустно... - пробормотала Идона.
- Только белый цветок плавал на тихой глади воды... - продолжала
мать. - И до сих пор можно услышать голос Эхо, зовущей Нарцисса.
Легенда захватила воображение Идоны, хотя тогда ей было лет шесть или
семь.
Оставшись одна в саду или гуляя по лесу, она кричала и, слыша, как
многократно повторяет эхо ее собственный голос, думала: это девушка зовет
утонувшего Нарцисса.
Подойдя к красивому черно-белому дому в стиле Тюдор, она забыла о
цветах и обратила мысли к тому, для кого они были собраны.
После смерти отца прошла неделя, но Идона все еще не могла поверить,
что она больше никогда его не увидит.
Никогда больше он не подойдет к ней - красивый, немного легкомысленный,
в высокой охотничьей шляпе, чуть сдвинутой набок, из-под которой виднелись
темные волосы.
Отличный наездник, владелец хороших, хотя и не самых лучших, лошадей,
он давал фору всем участникам охоты, даже владельцам великолепных животных.
В поле он всегда был удачливее всех.
- Как же я потеряла тебя, папа? - шепотом спросила дочь.
Идона вошла в дом через дверь, ведущую из сада, и направилась в
комнату, уставленную вазами и кувшинами, которая так и называлась -
цветочная.
Именно здесь садовники, горничные, а в последние годы - они с матерью
занимались цветами, составляя букеты, аромат которых наполнял комнаты,
вытесняя затхлость веков, которую Идона ощущала в других домах.
Она поставила корзину на стол из сосновых досок в середине маленькой
цветочной.
"Нарциссы, - думала она, - такие нежные, такие красивые, точно
звездочки, упавшие с неба, и жаль ломать стебли, чтобы прикрепить к венку".
И Идона решила поставить их на могилу отца в низкой вазе: пусть стоят,
как и на столах в гостиной. Не успела она вынуть из корзины первый нарцисс,
как раздался резкий стук в дверь.
"Наверное, старый Эдам не слышит, - подумала она, - бедняга стал совсем
глухой, а миссис
Эдам в этот утренний час убирает постель наверху и протирает коридоры".
В последний год Идона частенько все делала сама: не было денег платить