"Барбара Картленд. Смех, свет и леди [love]" - читать интересную книгу автора

Закрывая за собой парадную дверь, она подумала, что до сих пор не
может смириться с мыслью, что это больше не ее дом, и понятия не имеет,
куда ей направиться, когда настанет время покинуть его навсегда.
Кроме, конечно, тетушки Эстер. Мысль об этом маячила в ее сознании,
подобно черному облаку.
Минелла помнила каждое слово из письма, которое тетушка написала ей
после того, как о смерти отца Минеллы было объявлено в газетах. От каждой
фразы письма так и веяло холодом, а в постскриптуме говорилось:
+++
Р.S. Полагаю, что поскольку немногие представители нашей фамилии
здравствуют и поныне, вам придется переехать ко мне. Это, конечно, для
меня дополнительная обуза, но мне, как всегда, придется смириться.
+++
"Обуза?"
Это слово неотступно преследовало Минеллу. С гордостью, которой она
раньше не подозревала в себе, Минелла отчаянно твердила, что никогда
никому не будет обузой.
- Почему я должна быть кому-то обузой? - спорила она сама с собой. -
Я молода, образованна и, как предполагается, умна. Должно же быть какое-то
занятие, которым я могу сама заработать себе на жизнь?
Вернувшись в кабинет, Минелла вспомнила, что во время разговора с
мистером Мерсером она подумала, что, когда он уедет, нужно будет вынуть из
отцовского стола все личные письма и уничтожить их.
Ей совсем не хотелось, чтобы новый хозяин поместья, который купил его
по весьма сходной цене да еще вдобавок и с мебелью, совал нос в дела
последнего лорда Хейвуда.
Минелле было отлично известно, что в деревне, на фермах и в
дворянских домах немногочисленных соседей Хейвудов об ее отце говорят либо
с восхищением, завидуя его обаянию, либо с осуждением, порицая его
развлечения в Лондоне.
Слухи о его связях со светскими знаменитостями рано или поздно
достигали графства.
"Это их не касается!" - всегда думала Минелла.
Но сейчас она понимала, что нельзя допустить, чтобы сомнительные
письма или огромные счета попали бы в чужие руки.
Любая мелочь, будь то программа бала, женский локон, лента, перчатка
или надушенный носовой платочек, послужит пищей для сплетен - а сплетен о
лорде Хейвуде и так ходило немало.
Когда Минелла входила в местные магазины, люди провожали ее
взглядами, и она отлично знала, о чем они думают.
Когда викарий служил панихиду, в его голосе невольно проскальзывали
нотки неодобрения, и от Минеллы, разумеется, это не укрылось.
Старый викарий был человек простой, но хотя он неизменно благодарил
лорда Хейвуда за великодушие и готовность откликнуться на любую просьбу,
все же он не одобрял образа жизни, который вел его милость после того, как
потерял обожаемую супругу.
Отец Минеллы лишь рассмеялся, когда она сказала ему, что в деревне
только и знают, что обсуждать городские увеселения, которые притягивают
лорда Хейвуда к Лондону.
- Я рад, что дал им пищу для разговоров! - воскликнул он. - По