"Барбара Картленд. Гордая бедная княжна " - читать интересную книгу автора

хотя война стала для герцога временным стимулом и дала ему ту жизненную
энергию, которой так недоставало в его прежней роскошной, но праздной
жизни, теперь, после окончания войны, он словно чувствовал себя судном"
лишенным руля.
Один из богатейших людей Англии мог бы обременить себя разве что
заботой об огромных поместьях и мыслью о наследнике для продолжения
древнего рода и сохранения своего титула.
Исторически герцогство было сравнительно молодым. Этот титул был
пожалован его деду королевой Викторией за службу на благо империи.
Но фамильные титулы графов Министерских существовали уже в XVI
столетии, и их имена тесно переплетены с историей Великобритании.
В настоящее время герцогу Бакминстерскому выпала лишь участь быть
современником правительства, оказавшегося в руках недалеких политиков и в
котором не было места для герцога с его умом и заслугами.
Так что герцогу ничего не оставалось, как вновь погрузиться в жизнь
светского общества, в центре внимания которого он был до 1914 года. Он
вновь стал устраивать приемы, вечера и балы с той же пышностью, в те же
сезоны и по тем же поводам, в духе прежних обычаев, унаследованных вместе
со своим титулом в возрасте двадцати одного года.
Перемены в послевоенные годы коснулись только женщин.
Он искал новых увлечений, поскольку прежние его пассии теперь
постарели.
Тридцатипятилетний герцог обнаружил, что ему наскучили смазливые
барышни, их звонкие, как колокольчики, голоса, их болтовня - ничто не
тешило его тщеславия и казалось однообразным.
Женщин привлекал в нем не только его титул.
Более шести футов ростом, красивый, широкоплечий, герцог, по мнению
друзей, был бы неотразим и без своего высокого сана.
Однако богатство и знатное происхождение обеспечили ему лидирующее
положение в лондонском свете, а его имя не сходило из газетных светских
хроник.
Естественно, что Круг Бакминстера - как называли фешенебельное
общество герцога - пробуждал огромный интерес у тех, кто с нетерпением
следил за популярными газетами, чтобы почерпнуть там сведения о высшем
свете.
Как говорил лорд Нортклиф своим издателям, "пусть в газете будет
побольше имен, и чем они аристократичнее, тем лучше!"
Посему не проходило почти и дня, чтобы имя герцога Бакминстерского не
появлялось в прессе, а его фото - хотя бы в одном из журналов.
Гарри Нантон видел, как заметнее становятся на его лице появившиеся
еще до войны морщины, на которых явственнее проступала тень сарказма.
В голосе герцога тоже все чаще слышались сухие, насмешливые нотки,
ставшие почти постоянной его интонацией. Гарри печалило еще и то, что в
серых глазах герцога уже не было той искренней живости, какой светился его
взгляд во время войны.
Гарри Нантон на три года был старше герцога, и в течение всех четырех
военных лет почти никогда с ним не разлучался.
Они переносили вместе тяготы войны, тревоги и опасности испытывали
одинаковое чувство ужаса при виде жестокостей германцев по отношению к их
пленным товарищам. Турки также не щадили своих врагов, что не удивляло его.