"Кэролайн Карвер. Белое сияние " - читать интересную книгу автора

подыскала себе работу в Оксфорде и стала жить с матерью. Честно говоря, она
сделала это больше для себя, чем для нее: она гораздо меньше переживала,
зная, что каждый день после работы будет рядом с ней.
Эбби немного поговорила с Ральфом, потом повесила трубку. Не в силах
усидеть на месте, она перемыла гору грязной посуды, потом попробовала хоть
немного привести в порядок комнату. Занимаясь уборкой, она одновременно
пыталась почувствовать Лизин дух, но ее не покидало ощущение, что она в
совершенно чужом доме. На прикроватной тумбочке стоял стеклянный ночник в
форме выпрыгнувшего из воды дельфина и лежала замусоленная книга в бежевой
мягкой обложке. Видимо, книгой пользовались постоянно.
Эбби взяла ее в руки. Напечатанная военным издательством, она, похоже,
содержала сведения обо всем, что только можно себе представить, - от
ориентирования на местности, организации поиска и патрулирования до
разведения костров и приготовления пищи. В книге было бесчисленное
количество диаграмм и рисунков капканов для животных и силков для птиц,
прикрытых деревьями ям и скелетов животных. А еще статьи о том, как
построить идеальное убежище во время бурана. "Уроки выживания в Арктике" -
книжка, которую лично она перед сном не стала бы листать, но для Лизы это
было любимое чтение. Сколько Эбби себя помнила, Лизу всегда очень
интересовал вопрос выживания в экстремальных условиях, что в конце концов
привело ее к изучению вопросов защиты окружающей среды. Или все было
наоборот? Эбби отложила книгу.
Она выдвинула верхний ящик, ожидая увидеть в нем бумажные салфетки или,
может быть, кучу презервативов, но то, что там оказалось, заставило ее
ловить ртом воздух, будто ей перекрыли кислород.
Из ящика на нее смотрели ее собственные письма.
Она резко задвинула ящик и уставилась на него, как на опасное ущелье, в
которое вот-вот упадет.
Призвав на помощь все свое мужество, она снова открыла ящик, вытащила
оттуда стопку перевязанных ленточкой писем, развязала и начала их
перебирать. Некоторые она писала на листочках, вырванных из школьных
тетрадей, - одни были испещрены рисунками, сделанными детской рукой, другие
аккуратно написаны на специальной почтовой бумаге. Здесь были открытки,
которые она посылала сестре из Уэльса, с севера Франции, из Парижа -
наверное, все-все ее почтовые отправления.
Пальцы наткнулись на собственные дурацкие рисунки, которые она,
вероятно, бездумно нацарапала, разговаривая по телефону, - Лиза даже их
сохранила.
У нее закружилась голова, и она опустилась на кровать. Сама она не
оставила ни одного Лизиного письма. Вернувшись с Аляски четыре года назад,
она в тот же вечер торжественно сожгла их все до последнего. Почти
онемевшими пальцами она выдвинула следующий ящик.
Он был доверху забит их детскими фотографиями. Вот они на велосипедах;
катаются на пони; возле палатки в саду; открывают рождественские подарки;
обедают в любимом кафе. А вот одна из них в детском пластиковом бассейне
бьет по воде ладошкой, брызги блестят на солнце, вторая стоит рядом - обе
загорелые, с улыбками во весь рот. В ушах зазвучал их счастливый детский
визг.
Как же она любила младшую сестру! Ну почему они стали чужими! Она
сердито смахивала катившиеся слезы. Похоже, она так устала от многочасового