"Джон Кейз. Мистерия убийства" - читать интересную книгу автора

напечатанную в городском разделе газеты. Так, на всякий случай.
Нет, я не увидел надвигающегося со стороны Канады или океана грозового
фронта, готового обрушить ливень на округ Колумбия.
Прекрасный денек.
Вернувшись в дом, я включил кофеварку. Пока машина трудилась, я
поставил миски, разложил ложки и налил для парней два стакана апельсинового
сока. Оторвав от связки пару бананов, я швырнул их на стол и достал из
буфета гигантскую упаковку кукурузных хлопьев.
Проблема "прекрасного дня" состояла в том, что у меня была масса
срочной работы. Позарез требовалось сократить запись, которой уже этим
вечером предстояло пойти в эфир. Но я обещал своим шестилетним
близнецам-мальчишкам каждую субботу устраивать какую-нибудь экскурсию. На
сей раз парни круто настроились на "Праздник Ренессанса", проводившийся,
естественно, в дьявольской дали, где-то в районе Аннаполиса. Езда только в
одну сторону занимала по меньшей мере час. А на все мероприятие, видимо,
придется угробить целый день.
Но поскольку это был первый визит мальчишек в мой дом с самого
Рождества - и второй после нашего с Лиз разъезда, - от экскурсии было не
отвертеться.
Я попытался убедить себя, что не происходит ничего особенного и из
сложившегося положения имеется выход. Надо просто отредактировать материал
до отъезда и отправить его в студию по пути из города.
Я неплохо уживался с мальчишками, хотя уже через шесть дней ощущал себя
выжатым лимоном, а в студии мне постоянно приходилось играть в догонялки.
Если бы Лиз узнала, как после проведенной с детьми недели я страдаю от
недосыпа и заваливаю работу, она бы рыдала от счастья. Договариваясь об
условиях визита, Лиз оговорила определенные ограничения. Я, например, не
имел права брать мальчишек с собой в поездки. Пусть даже ненадолго. "Как я
могу с тобой конкурировать, - заявила она, - если каждое посещение
превратится для них в веселые каникулы?" (На Рождество, получив четыре дня
отпуска, я взял ребят в Юту кататься на горных лыжах.)
Лиз хотела для детей месяц, как она выразилась, "самой обычной жизни".
Лиз трудится полный рабочий день в "Детском музее" Портленда и мечтает,
чтобы я лучше познал жизнь, понял, что значит иметь детей и работу. Ей
хотелось, чтобы я узнал все прелести доставки детей из школы, стирки, отхода
деток ко сну, их отвратительного поведения за столом, общения с малолетними
друзьями и с родителями этих самых малолетних друзей. Если я рассчитываю
получить шанс на примирение, то должен осознать, что такое иметь жену и
детей. С помощью телефонных звонков, сказала она, я ничего не сумею
добиться. Пребывание целый месяц в роли одинокого папаши должно было научить
меня ставить семью на первое место.
Вместо работы. Согласно составленному на студии жизнеописанию вашего
покорного слуги я являюсь парнем, готовым "в любой момент отправиться в
горячие точки, чтобы раздобыть там убойный материал". Это занятие принесло
мне несколько премий, но угрожало концом моему браку. И естественно, семье.
Когда близнецы делали первые шаги, я был в Москве. Когда Кев сломал руку, я
находился в Косово, а великий день похода в детский сад я провел в
Мазар-аль-Шарифе.
"За месяц, - сказала Лиз, - ты будешь видеть парней больше, чем за два
последних года. И не исключено, что тебе это даже понравится".