"Ли Чайлд. Этаж смерти ("Джек Ричер") " - читать интересную книгу автора

по подозрению в убийстве. Но я молчал.
- Вы понимаете свои права? - снова спросил меня полицейский по фамилии
Бейкер. - Вы говорите по-английски?
Он сохранял спокойствие. Я молчал. Он оставался спокойным. Это было
спокойствие человека, для которого мгновение опасности миновало. Ему
оставалось лишь отвезти меня в участок, и потом я стану заботой кого-то
другого. Сержант переглянулся со своими товарищами.
- Хорошо, отметим, что он ничего не говорит, - проворчал он. - Ладно,
пошли.
Меня повели к двери. В дверь мы прошли гуськом. Сначала Бейкер. Затем
парень с ружьем, пятящийся задом, все еще направляющий на меня большое
черное дуло своего ружья. У него на бирке было написано: "Стивенсон". Белый
мужчина, среднего роста, в хорошей физической форме. Оружие у него было
похоже на обрезок водопроводной трубы. Оно было нацелено мне в живот. За
мной шли полицейские из группы прикрытия и подталкивали меня в спину.
На улице стало еще жарче. Судя по всему, дождь шел всю ночь и большую
часть утра. Теперь бесчинствовало солнце, и от вымощенной гравием дорожки
шел пар. Вообще-то, в жару здесь должно было быть пыльно. Но сегодня царил
ударяющий в голову замечательный аромат политой дождем мостовой, нагретой
полуденным солнцем. Повернувшись лицом к солнцу, я вздохнул полной грудью,
позволяя полицейским перестроиться, по одному с каждой стороны, для короткой
прогулки к патрульным машинам. Стивенсон с ружьем по-прежнему замыкал
шествие. Когда мы подошли к первой машине, он задержался на шаг, и Бейкер
открыл заднюю дверь. Мне пригнули голову, полицейский слева аккуратно
прижался к моему бедру, после чего меня запихнули в машину. Хорошие
движения. В таком городке, расположенном в глуши, подобная слаженность
говорит скорее об упорных тренировках, а не об обилии опыта.
Я оказался один на заднем сиденье. Кабина была разделена толстой
стеклянной перегородкой. Передние двери были еще открыты. В машину сели
Бейкер и Стивенсон. Бейкер сел за руль. Стивенсон, развернувшись, не сводил
с меня глаз. Все молчали. Машина прикрытия поехала следом. Обе машины были
новыми. Мы ехали плавно и бесшумно. Внутри было чисто и прохладно. На заднем
сиденье никаких свидетельств отчаяния, оставленных теми, кто ездил здесь до
меня.
Я смотрел в окно. Штат Джорджия. Я видел богатую, плодородную землю.
Жирный, мокрый краснозем. Длинные ровные ряды кустов на полях. Наверное,
арахис. От него толстеют, но тот, кто его выращивает, получает хорошие
деньги. Или тот, кому принадлежат поля. Кому здесь принадлежит земля? Тем,
кто ее обрабатывает, или огромным сельскохозяйственным корпорациям? Я не
знал.
Дорога до городка заняла несколько минут. Машина шелестела по ровному
мокрому асфальту. Примерно через полмили я увидел два опрятных здания,
новых, окруженных ухоженной зеленью. Полицейский участок и пожарная станция.
Они стояли особняком, у просторного сквера с памятником, на северной окраине
города. Симпатичная архитектура центра округа с богатым бюджетом. Ровный
асфальт на дорогах, тротуары, вымощенные красной плиткой. В трехстах ярдах к
югу возвышался ослепительно-белый шпиль церкви, за которым сбились в кучку
немногочисленные жилые дома. Я разглядел флагштоки, навесы, свежую краску,
зеленые лужайки. Все выглядело чистым после недавнего ливня. Все парило и
казалось каким-то особенно свежим. Процветающий городок, обязанный своим