"Дэвид Чейни. Мастер меча ("Честь самурая" #2) " - читать интересную книгу автора

из рисовой бумаги, наполненных растертыми в порошок сухими листьями
лекарственных трав. Сжигая мокуза на коже Кийомори, они надеялись
восстановить в его теле равновесие веществ "инь" и "янь", двигавшихся по
двенадцати путям "чи". Но лечение лишь добавило двенадцать болезненных
ожогов к другим недугам Кийомори. Первый министр метался в постели, не
находя удобного положения. "Жарко, жарко", - задыхаясь, жаловался он.
Принесли святой воды с горы Хией, наполнили каменную ванну и опустили в нее
больного. Но боль от прикосновения холодной воды к обожженным местам была
столь велика, что процедуру пришлось прекратить.
Несчастный не осознавал, что происходит вокруг, и нечленораздельно
стонал.
Нии-Доно все время находилась возле мужа. Тонкий аромат жасминовых
духов, поскрипывание и шуршание шелкового туалета резко контрастировали с
запахом болезни, шедшим от Кийомори, и шлепками тяжело ворочавшегося на
мокрых простынях тела.
Утром двадцать первого дня третьего месяца 1181 года Кийомори
успокоился. Он безучастно смотрел, как лекари суетились вокруг, прикрепляя
над ним бамбуковую трубку, из которой вытекала целебная влага. Хейроку,
дворецкий Первого министра, заметил перемену в состоянии своего господина и
торопливо приблизился к нему.
- Вышли этих людей. Они бесполезны, - прошептал Кийомори.
Лысая голова Хейроку приподнялась и вновь наклонилась.
- Да, господин, слушаюсь, - пробормотал старый дворецкий, и из его глаз
покатились слезы. - Что еще я могу сделать?
Хейроку служил Кийомори почти сорок лет. Он искренне горевал о том, что
вот-вот потеряет его. Кийомори попытался приподняться на локтях, но голое
мокрое тело бессильно повалилось на ложе. Кожа больного стала белой и
блестящей, как рыбье брюхо. Хейроку отвернулся.
- Пришли ко мне императора-отшельника Го-Ширакаву. У меня есть для него
распоряжения.
- А священники?
- Когда я закончу дела с императором и попрощаюсь с сыновьями,
останется время для священников. Теперь за дело. Лекарей прочь, Го-Ширакаву
ко мне...
И Кийомори упал на постель.
- Вон! Все вон! - приказал врачам Хейроку. - Вы слышали слова
господина?
- Мы не можем покинуть его: он находится на нашем попечении. Вы не
властны приказывать нам, - заявил один из лекарей, специалист по мокуза.
- Охрана! - закричал Хейроку.
- Не надо, мы уходим, уходим, - торопливо проговорил второй врач. Он
ухватил протестующего собрата и вытащил его из покоев.
Охранник в красном, стоявший на посту в соседнем зале, раздвинув
стенку-сёдзи, вошел в комнату: он услышал крик Хейроку.
- Проследи, чтобы эти люди ушли, - велел дворецкий. - А потом вернись с
кем-нибудь из посыльных: Кийомори призывает императора-отшельника.
Через час раздраженный и злой Го-Ширакава сидел на коленях возле
постели Кийомори. Широкий нос императора-отшельника морщился: в комнате
отвратительно пахло чем-то кислым. Император-отшельник аккуратно уложил края
своих парчовых багряных одежд так, чтобы на них не попали брызги воды,