"Питер Чейни. Поймите меня правильно" - читать интересную книгу автора

Он выдавил из себя вежливую улыбку.
- Конечно, сеньор, - сказал он, люди могут разговаривать с кем угодно.
Я только хотел сказать, что официальные лица почему-то не очень любят
Домингуэса. Он время от времени причиняет правительству серьезные
неприятности. Любит организовывать маленькие революции. И иногда это ему
удается. Вот и все.
Он сел. Когда официант принес виски, он прихватил и для хозяина тоже.
По-моему, хозяину очень хочется поговорить со мной. Так мы и сидим, глядя
друг на друга.
- Слушайте, - сказал я. - Между прочим, я очень любопытный парень.
Может быть, меня как раз интересуют те ребята, которые хотели поговорить с
Домингуэсом. Может быть, вам от меня что-нибудь перепадет, если вы
расскажете мне о них.
- Очень любезно с вашей стороны сделать мне такое предложение, -
ответил он, - но я ничего не знаю. Единственно, что я хотел вам сказать: мне
весьма нежелательно, чтобы в моем заведении произошли какие-нибудь
неприятные события.
Он бросил на меня еще один многозначительный взгляд, забрал свое виски
и смылся. Я смотрел, как он двигался по кабачку и мне очень хотелось дать
ему хорошего пинка в то место, которое так туго обтягивали его узкие штаны.
Потом я взглянул на дверь, и как раз в это время вошла Мартинас. Я
никогда раньше не видел этой бабы, но слышал о ней. Много слышал! И сразу
догадался, что это она.
В ней есть все, что полагается. Если бы я не так устал от мексиканской
пыли и этой проклятой вонючей текилы, ее приход, может быть, взволновал бы
меня.
У нее походка представительниц высших слоев местного испанского
общества. Мягкая нежная кожа цвета кофе с молоком, волосы, как черный
бархат. Умеет одеваться. У нее такая фигура, что, глядя на нее, думаешь:
может быть, все это только плоды твоего слишком разыгравшегося воображения?
Очаровательная ножка твердо и решительно ступает по земле. На ней шелковое
платье с низким вырезом, красная мексиканская шаль и белое сомбреро. Она
высоко держит голову и полуприкрытыми глазами смотрит на это заведение и на
всех собравшихся там, как на муравьиную кучу.
Вот, черт возьми! В конце концов, может быть, меня в этой работе ждет
кое-какое вознаграждение...
Она прошла через зал и села за столик около эстрады для оркестра. Ясно
дала понять всем присутствующим, что не собирается особо скупиться в
демонстрации своих ножек. Вероятно, она считает, что они у нее очень
хорошенькие и что мужская половина посетителей, поглядев на них, захочет
выпить еще один стаканчик. Я тоже считаю, что ножки у нее очень хорошенькие.
Минуты через две пришел оркестр. Я смотрю на этих трех парней и никак
не могу найти подходящих слов, чтобы точно описать их. В свое время один
парень обозвал другого сломанным пугалом. По-моему, это определение
удивительно подходит к этому оркестру! Они садятся, берут свои гитары, и я
вижу на их противных рожах именно то презрение, которое всегда появляется у
мексиканцев, когда они принимаются за работу.
Они начали. Играли они какую-то дешевенькую пронзительную мелодию, от
которой меня чуть не стошнило. Я вспомнил оркестр Бена Берни и, ребята, как
же мне вдруг захотелось вернуться в Нью-Йорк!