"Александр Борисович Чаковский. Победа (Политический роман, книга 1) " - читать интересную книгу автора

мы - репортеры, "черная кость" - носимся высунув язык, чтобы... как это у
Симонова?..
"Чтобы между прочим был фитиль всем прочим..." Ладно, до встречи!
Они вышли в холл. Подольцев нырнул в бурлящую толпу и мгновенно исчез в
ней.
Воронов прикрепил карточку к лацкану пиджака. Теперь он принадлежал к
журналистской братии, до предела заполнившей холл и примыкавшие к нему
коридоры гостиницы "Мареки", и уже не ощущал того отчуждения, которое
почувствовал, войдя сюда впервые. Шел восьмой час вечера. Снова оказавшись
в колышущейся, бурлящей, окутанной табачным дымом толпе, Воронов надеялся
увидеть кого-нибудь из знакомых. Мелькнули лица собственных
корреспондентов "Правды", "Труда", но вообще-то советских журналистов
здесь, по-видимому, сейчас не было.
Очевидно, все они уже давно покончили с формальностями и или пребывали
теперь на теплоходе, или осаждали финских и других политических деятелей
просьбами об интервью.
Уже никуда не торопясь, Воронов вглядывался в мелькавшие перед ним лица
финнов, американцев, англичан, немцев, поляков, чехов, болгар, по обрывкам
фраз определяя их национальную принадлежность. Некоторые журналисты были
смутно знакомы Воронову - он наверняка встречался с ними на совещаниях,
"симпозиумах", за "круглыми столами". Иногда кто-то называл его фамилию и
приветственно махал ему рукой над головами других людей.
Не спеша пробираясь к выходу, Воронов решил, что вернется в гостиницу и
подумает о плане первой статьи, которую ему предстоит написать.
Подольцев был отчасти прав. Отправлять оперативные корреспонденции
Воронов не собирался. Броские детали, первые зрительные впечатления,
внешний вид дворца и зала, где будет происходить Совещание, подробности
приезда делегаций - все это наверняка тотчас будет "расстреляно"
корреспондентами ТАСС и ежедневных газет. Совсем обойтись без таких
деталей, вероятно, нельзя, по главное должно включаться в другом.
Ведь уже в те годы, когда Совещание было только целью, достижение
которой - это понимали все - требовало немалых усилий, в газетах и
журналах публиковалось великое множество материалов на тему "Хельсинки".
Его, Воронова, статья не может, не должна быть повторением пройденного.
Редакция ждет от своего обозревателя совсем другого: глубокого осмысления
того поистине уникального события, которому послезавтра предстоит начаться
здесь, в Хельсинки, его места в истории послевоенных международных
отношений.
Перед отъездом Антонов сказал Воронову, что размером статьи он может не
стесняться. Пусть будет печатный лист или даже полтора, то есть страниц
сорок на машинке.
Для такого материала редакция не пожалеет места.
Но как обойтись без повторений, как сказать нечто новое по сравнению с
тем, что уже было сказано?
"Ничего, - подумал Воронов, - доберусь до гостиницы, часик-другой
посижу за столом, кое-что набросаю, и дело пойдет само собой..."
Но он ошибся. Уже не меньше часа сидел он в удобном, обитом блестящим
зеленым синтетическим кожзаменителем кресле, положив на колени блокнот и
сжав в пальцах шариковую ручку, а дело не двигалось с места.
Событие, ради которого Воронова послали в Хельсинки, не укладывалось в