"Роберт Чамберс. Желтый знак " - читать интересную книгу авторав своей мастерской, где света было вполне достаточно, и все до сих пор
получалось у меня отлично. Я хмуро посмотрел на Тэсси. Но она ничуть не изменилась - здоровый яркий румянец по-прежнему играл на ее шее и щеках. - Я что-нибудь не то сделала? - спросила она. - Нет, просто я тут плохо выписал руку и вообще не понимаю, как можно было нанести такое на холст, - ответил я. - Разве я плохо позирую? - не унималась она. - Да нет же, все замечательно. - Значит, это не моя вина? - Нет, тут все дело во мне... - Мне очень жаль, - искренне расстроилась она. Я сказал ей, что можно немного передохнуть, пока я буду очищать скипидаром испорченное место, и Тэсси пошла курить, на ходу перелистывая иллюстрированный журнал "Курьер Франсэ". Не знаю, был ли испорчен скипидар, или же проявился скрытый брак холста, но чем больше я тер, тем сильнее распространялась по картине эта зараза. Я работал без устали, пытаясь вывести краску, но страшный мертвенный оттенок перебрасывался от руки к руке прямо на моих глазах. Я изо всех сил пытался помешать этому, но краска уже успела измениться и на груди - странная инфекция заражала всю фигуру; казалось, портрет впитывает в себя этот жуткий цвет тления, как губка воду. В отчаянии я отбросил шпатель, тряпку и скипидар в сторону и подумал о том, какую сцену я устрою Дювалю, продавшему мне этот чертов холст. Но вскоре я понял, что дело вовсе не в холсте и не в красках, купленных у Эдварда. "Наверное, виной всему плохой солнечного света они видят все искаженным". Я подозвал Тэсси. Она тихо подошла сзади и перегнулась через мой стул, выпустив в воздух кольцо сигаретного дыма. - Что ты наделал с картиной? - в ужасе воскликнула она. - Ничего, - прорычал я. - Наверное, это из-за скипидара. - Какой жуткий цвет! - продолжала она. - Ты считаешь, что мое тело похоже на зеленый сыр? - Конечно же нет, - сердито ответил я. - Разве я раньше когда-нибудь так писал? - Нет, никогда... - Вот видишь! - Да, наверное, это действительно из-за скипидара или из-за чего-нибудь еще, - растерянно согласилась Тэсси. Она накинула японский халат и подошла к окну. А я тер и скоблил до тех пор пока не устал, и в конце концов схватил кисти и с силой проткнул ими холст, при этом крепко выругавшись во весь голос, и тут же испугался, что мои слова могут долететь до Тэсси. Так и случилось: она сразу же повернулась в мою сторону и всплеснула руками. - Ну правильно! Ругайся, веди себя по-дурацки, кисти ломай... Ты три недели проработал над картиной, а теперь посмотри! Зачем же портить холст?.. И что за народ эти художники! Я же почувствовал себя пристыженным, как это бывает у меня всякий раз после вспышки гнева, и повернул испорченный холст лицом к стене. Тэсси помогла мне очистить кисти и пошла одеваться. Из-за ширмы она продолжала |
|
|