"Кришан Чандар. Веранда" - читать интересную книгу автора

Но мне очень не нравилось спокойствие Марии. Я так страстно желал,
чтобы девушка перестала быть спокойной, чтобы в невинных глазах блеснули
искорки кокетства, чтобы на лепестках лотоса заплясал смех, а ясная улыбка
ударила бы вдруг молнией озорства. О, если бы сделать так, чтобы трепет
прошел по всему ее телу, чтобы он разбудил все ее существо, чтобы душа ее
вышла из берегов, подобно реке во время бури!
Мария, Мария... Однажды она сидела за роялем, наигрывая мотивы из
"Щелкунчика", и я смотрел на нее до тех пор, пока не почувствовал, что
больше не могу молчать.
- Либо ты дура, Мария, самая обыкновенная дура... - взорвался я.
- Либо? Ну, продолжай же!
- Что ты за человек, Мария? Когда я слышу эту музыку, мне хочется
танцевать, а ты сидишь, спокойная и равнодушная ко всему на свете! Ну что
это такое? Расшевелись ты, наконец, встань, двигайся, бегай, танцуй, танцуй!
Схватив ее за руки и покружив несколько раз по комнате, я резко
остановился, и девушка оказалась в кольце моих рук. Я стал целовать ее губы.
Немного погодя я спросил:
- Скажи, Мария, что ты думаешь об этой войне?
Она высвободилась из моих объятий и, слегка ударив меня по губам,
тихонько прошептала:
- Какой дикарь!
- Я хотел посмотреть, как ты злишься. Если бы ты знала, как меня
раздражает эта твоя невозмутимая улыбка! Ты совсем непохожа на итальянку, в
тебе нет кипучей жизнерадостности итальянских девушек, ты никогда не
прыгаешь, не дурачишься и не смеешься без причины, как они. Нет в тебе всего
этого, ты не женщина, ты мраморная статуэтка, или же ты нарочно прячешься
под покрывалом своей угрюмой серьезности и исподтишка очаровываешь людей!
Поди сюда, поди ко мне!
- Ты поймешь, почему я такая, когда узнаешь, сколько мне лет, - сказала
в ответ Мария.
- Я лет на десять старше тебя! - возразил я.
- Я имела в виду духовный возраст - единственный возраст, который
следует принимать во внимание. Может быть, ты действительно старше меня на
десять лет, но все равно по сравнению со мной ты еще цыпленок.
- Цыпленок? Ну хорошо же!
И я обнял ее за талию.
- Шаловливый цыпленок! - сказала Мария и улыбнулась все той же
улыбкой - спокойной и немного грустной.
- Ты мне так и не ответила, когда я спросил, что ты думаешь об этой
войне.
- Война... война... Как ты хорошо целуешься! Война - страшное зло. Я
женщина, поэтому я могу понять поцелуи мужчин, но я никогда не пойму их
кровавых страстей. К чему вся эта резня? Мой брат в плену, он был
солдатом...
Глаза девушки наполнились слезами.
- Ты меня, конечно, извини, - снова начал я. - Но ведь эту войну
затеяли твои фашисты.
- А какое отношение к ним имею я? - вспыхнула Мария. - Мой брат не
фашист, и отец мой тоже не фашист. Отец любит вырезать трости и петь под
концертино по вечерам. Я люблю свой рояль, я всегда была свободной и