"Карел Чапек. Столбцы" - читать интересную книгу автора

труда. "Реден" и "Реддинг", шахта в Польше и шахта в Шотландии, - два новых
названия в длинном списке проигранных битв.
Газеты писали, что во время пожара на "Редене" один из шахтеров трижды
спускался в шахту, чтобы спасти засыпанных товарищей; дважды его вытаскивали
без сознания; на третий раз вытащили мертвым. По странному стечению
обстоятельств имя этого человека потрясающе символично: его звали Пронобис,
а по-латыни это значит "за нас".
"За нас" трижды спускался в горящую шахту и погиб "за нас"; "за нас"
нес помощь засыпанным людям. Мы не прочтем в газетах, что это был за
человек; очевидно, такой же, как все шахтеры, бледный и худой, жилистый, с
тяжелой походкой и широкими плечами; возможно, он был похож и на любого
иного, но имя, которое он носил, три рискованных спуска в недра шахты и
смерть за товарищей превращают его в вечную, символическую фигуру. Сам
Христос мог бы принять его мученический венец и его имя.
Когда тонул "Титаник", корабельный телеграфист оставался в своей рубке,
чтобы бросать в мир призывы тонущих: SOS. Оставался и в то время, когда
спасательные лодки отчаливали от погружавшегося в пучину судна, и утонул
вместе с ним. Вспомните телеграфиста в недавней японской катастрофе. Почти
повсеместно, когда рок сокрушает людей и творения их рук, мы встретим
какого-нибудь Пронобиса: на миг нам откроется человеческое лицо, озаренное
трагическим блеском минуты, и снова исчезнет во тьме; но этого мига
достаточно, чтобы мы безгранично полюбили человечество.
Наверняка нигде на свете не существует золотой книги героев, куда
вписывались бы все факты мужественной помощи, стойкости и готовности
пожертвовать жизнью, - ведь истории нет дела до людей. Кто теперь вспомнит
имя телеграфиста с "Титаника"? Кто и когда напишет acta sanctorum et
martyrum повседневной человеческой жизни? Любой депутат, любой литератор или
министр и кто угодно еще найдут свое местечко в том, что называется
"история". Пронобис не войдет ни в какую историю, ибо он вечен; он ничего не
значит в развитии человечества; он всего лишь... сохраняет высшие
человеческие ценности, а это чувство столь вневременное, что забыть о нем
легче всего. Пронобис не совершил ничего нового; наверняка какой-нибудь
Пронобис существовал еще в горящих Содоме и Гоморре, и Авраам не спас его,
не удостоил внимания, потому что это был обыкновенный грешник; но в самый
нужный момент он совершал или пытался совершить нечто большее, чем совершили
десять праведников. Наверняка такой Пронобис помогал людям во время
всемирного потопа, однако Ной не взял его в свой ковчег как представителя
особого вида млекопитающих, вот и мы не берем его в историю или на титульный
лист газеты; боже, это же само собой разумеется - во время каждой катастрофы
найдется свой Пронобис!
Выглядит это как простая игра слов, но нельзя уклониться от ее
удивительной нравственной логики: то, что совершил Пронобис, он совершил за
нас. За каждого из нас опускался он в горящую шахту, чтобы мы не ужаснулись
тому, что все человечество не кинулось стремглав на помощь погибающим; за
каждого из нас он рисковал жизнью, чтобы утвердить нравственную ценность
самопожертвования; своей смертью он освободил нас от кошмара бессильного
сострадания. PRO NOBIS! Много ли вождей человечества, поэтов, великих мира
сего заслужили это необычное имя? Скорее это оказалось под силу забытым
героям уже забытых катастроф.
ORA PRO NOBIS - моли за нас - говорится в литаниях, которые читаются в