"Карел Чапек. В замке" - читать интересную книгу автора

подготовлена. Она безгранично верила в значение
образования, а сейчас еле копается со скучающей Мери в азах
арифметики и грамматики, постоянно раздражается, постукивает
пальцами по столу и подчас в слезах убегает из классной
комнаты, где, торжествуя, остается своенравная Мери.
Сначала Ольга пыталась играть с девочкой. Она делала это
с живым интересом, даже с увлечением, а потом поняла, что,
собственно, играет одна, а Мери смотрит на нее холодным,
скучающим и насмешливым взглядом. Совместным играм пришел
конец. Ольга, как тень, тащилась за своей воспитанницей, не
зная, о чем говорить с ней, чем ее развлечь. Да, она
приехала сюда, исполненная благоговейной готовности любить,
быть снисходительной и терпеливой, а сейчас поглядите в ее
горящие глаза, прислушайтесь, как быстро и прерывисто бьется
ее сердце. В этом сердце только мука и ни капли любви.
"Будьте поласковее с девочкой", - повторяла Ольга
содрогаясь. - О боже мой! Способна ли я еще быть ласковой?"
Щеки Ольги пылали от волнения, и она металась среди
манекенов в рыцарских доспехах, которые прежде так потешали
ее. В голове у нее рождались тысячи возражений графу,
ответы на его упреки, слова, полные достоинства, решительные
и гордые, - они раз и навсегда создадут ей независимое
положение в этом доме "Господин граф, - могла бы сказать
она, вскинув голову, - я знаю, чего хочу. Я хочу научить
Мери серьезно относиться ко всему окружающему и быть
взыскательной к себе, хочу сделать из нее человека, который
остерегается ошибок. Дело не в фальшивой ноте, ваше
сиятельство, дело в фальшивом воспитании. Я могла бы быть
безразличной к Мери и не замечать ее недостатков, но если я
ее люблю, то буду к ней требовательна, как к себе самой..."
Мысленно произнося этот монолог, Ольга разволновалась,
глаза у нее сверкали, сердце еще жгла недавняя обида. Ей
стало легче, и она твердо решила поскорее, завтра же
поговорить с графом. Граф - неплохой человек, иногда он
даже великодушен, и, кроме того, он так страдает! Если бы
только не эти его страшные, светлые глаза навыкате и
пронзительный взгляд сквозь пенсне!..
Она вышла из замка. Солнце ослепило ее. Только что
политая водой, мостовая блестела, и от нее поднимался пар.
- Берегитесь, мадемуазель! - крикнул ломающийся
мальчишеский голос, и мокрый футбольный мяч шлепнулся прямо
на белую юбку Ольги. Освальд хихикнул, но умолк, заметив
испуг несчастной девушки: юбка была вся в грязи. Ольга
приподняла ее и молча заплакала. Освальд покраснел и
сказал, запинаясь:
- Я... я не заметил вас, мадемуазель...
- Beg your pardon, Miss... (15) - вставил гувернер
Освальда, мистер Кеннеди, валявшийся на газоне в белой
рубашке и белых брюках. Одним прыжком он вскочил, дал
Освальду подзатыльник и снова лег.