"Карел Чапек. Жестокий человек" - читать интересную книгу автора

По пути домой Люси бывала молчалива, не отвечала на вопросы,
прятала лицо в меха, словно изо всех сил старалась сохранить
в своей душе что-то великое, созданное музыкой... и
неведомо чем еще.
Пеликан закрыл лицо руками и застонал. Он сам виноват,
что дело зашло так далеко! В последние месяцы он
действительно совсем не уделял Люси внимания, отгородился от
нее молчанием. Но ведь у него столько работы, он был так
занят жестокой борьбой! Приходилось сидеть на заводе, в
банке, в десятке правлений Нужны деньги, а доход от завода
слишком мал. Нужны деньги... прежде всего для Люси! У нее
такие широкие запросы. Он никогда не говорил ей об этом,
но, черт побери, ведь все его время уходит на то, чтобы
обеспечить ей ту жизнь, которую она ведет. Все его время,
все дни! Да, последние месяцы Пеликан чувствовал: что- то
не в порядке, что-то происходит в его семье. Почему Люси
такая грустная и отчужденная, почему она побледнела от
раздумий, как-то осунулась и замкнулась в себе? Пеликан
ясно видел это и тревожился за жену, но усилием воли
подавлял свое беспокойство. Приходилось думать о других,
более важных делах...
В памяти Пеликана вдруг с мучительной отчетливостью
всплыл последний визит Ежека. Доцент пришел поздно,
какой-то всклокоченный, сам не свой, сел в сторонке, ни с
кем не разговаривал. Люси, чуть побледнев, подошла к нему и
принужденно улыбнулась. Ежек встал и, словно бы тесня ее
взглядом, заставил отойти к нише у окна. Там он шепотом
сказал ей несколько слов. Люси наклонила голову в знак
грустного согласия и вернулась к гостям. У Пеликана тогда
сжалось сердце от беспокойного предчувствия, и он решил, что
надо быть настороже. Но у него столько забот, столько
неотложных дел!
Часы мелодично пробили восемь.
...На набережной в Трое стоит пара. Красивая дама
плачет, прижимая платочек к глазам. К ней склоняется
бородатое лицо со страдальческой и страстной улыбкой "Ты
должна, должна решиться, - говорит он. - Так больше нельзя,
невозможно!" Эта картина терзает Пеликана своей беспощадной
отчетливостью. "Как далеко зашли у них отношения? -
подавленно спрашивает он себя. - Боже, что же мне делать?
Объясниться с Люси или с ним? А как быть, если они скажут:
"Да, мы любим друг друга"? И зачем добиваться того, чтобы
услышать это, если... если и так все ясно?"
Тяжелые руки Пеликана сжаты в кулаки и лежат на столе.
Он ждал бешеной вспышки гнева, но чувствует лишь, что его
гнетет неимоверная слабость. Сколько сражений уже решено за
этим столом! Отсюда он распоряжается людьми и вещами, здесь
получает и наносит удары, стремительные, страшные удары, как
на матче бокса. А сейчас с каким-то ужасом и глухим гневом
на самого себя сознает, что не способен ответить на этот