"Карел Чапек. О создании романа "Война с саламандрами"" - читать интересную книгу автора

иной зоологический вид, чем человек, достиг ступени, которую мы называем
цивилизацией, то, как вы думаете: стал бы он совершать такие же безумства,
как человечество? Вел бы такие же войны? Переживал бы такие же исторические
катастрофы? И как бы мы смотрели на империализм ящеров, на национализм
термитов, на экономическую экспансию чаек или сельдей? Что бы мы сказали,
если бы иной зоологический вид, чем человек, провозгласил, что, ввиду своей
образованности и многочисленности, только он один имеет право заселить весь
земной шар и господствовать над его жизнью?
Именно это сопоставление с человеческой историей, причем с историей
самой актуальной, и заставило меня сесть к письменному столу и написать
"Войну с саламандрами". Критика сочла мою книгу утопическим романом, против
чего я решительно возражаю. Это не утопия, а современность. Это не
умозрительная картина некоего отдаленного будущего, но зеркальное отражение
того, что есть в настоящий момент и в гуще чего мы живем. Тут дело не в
моем стремлении фантазировать - фантазии я готов сочинять даром, да с
походом и когда угодно, - если кто захочет; тут мне важно было показать
реальную действительность. Ничего не могу с собой поделать, но литература,
не интересующаяся действительностью и тем, что действительно происходит на
свете, литература, которая не желает реагировать на окружающее с той силой,
какая только дана слову и мысли, - такая литература чужда мне.
В этом-то все и дело: я писал своих "Саламандр", потому что думал о
людях. Саламандр же я выбрал для своей аллегории не потому, что люблю их
больше или меньше, чем иные божьи создания, но потому что однажды скелет
исполинской саламандры третичного периода по ошибке был действительно
принят за окаменевший скелет нашего человеческого предка; следовательно, из
всех животных саламандры имеют наибольшее историческое право выступить на
сцену в роли нашего подобия. Но хотя саламандры послужили лишь предлогом
для изображения человеческих дел, автору пришлось вживаться в их образ; при
таком эксперименте легко подмочить свою репутацию, но в конечном счете дело
это столь же удивительное и столь же страшное, как и вживание в образ
человеческих существ.
(1936)