"Сид Чаплин. Битки на пасху " - читать интересную книгу автора

треп старого козла? Ты, мамочка, шутишь.
- У капеллы сегодня специальная программа, - улещала она, зная, как я
люблю хорошую музыку. Но я не дрогнул.
- Нет, мам, я из этого вырос.
Мне было всего шестнадцать, и другой бы рассмеялся, но мать даже не
улыбнулась. Самым обычным тоном она поинтересовалась:
- И уже стесняешься сесть рядом с матерью, да?
- Да нет, мам, - сказал я. - Просто я договорился немного погулять с
Паффером Джонсоном.
- Так возьми его с собой. Сядете на хоры. На пожертвование я вам дам.
Я навострил уши, но постарался не выдать своего интереса.
- Нет, мам, спасибо.
Закрывшись газетой, я приготовился продать себя подороже. И тут
забрезжила настоящая цена.
- Ты ведь завтра идешь на битки?
Я застонал в ответ. Это все равно что, выбравшись на призыв
архангельской трубы из могилы, спросить очухавшегося соседа, собирается ли
он на Страшный суд. Мать знала, что я и мертвый поползу на битки, потому что
в нашем поселке они - событие года для настоящего спортсмена.
Каждый год в страстной четверг хозяйки и все домочадцы, как известно,
красят яйца - их варят вкрутую, добавив в кипяток щепотку кофе, луковую
шелуху или горсть высушенных желтых цветков утесника, и они делаются
темно-красными и бурыми, и вместе с другими пасхальными угощениями ребята
берегут их до понедельника, а в понедельник катают по склону холма -
наверное, в память о камнях, отваленных от гроба, - потом съедают.
В нашем языческом поселке было по-другому. Крашеные яйца мы ценили не
только за раскраску, но еще за их крепость, и в понедельник чуть свет все
уважающие себя представители мужского пола подхватывали свои кошелки с
яйцами и шли биться. Нужно было своим яйцом разбить чужое - вот что такое
битки. Один обжимает пальцами яйцо, оставив незащищенной маленькую, не
больше шиллинга, лысинку, а другой хлопает по ней своим яйцом. И так по
очереди. Узким концом по узкому, широким по широкому, и чье яйцо разобьется
первым, тот проиграл, и яйцо достается победителю.
Но, конечно, не только возможность насшибать побольше яиц сгоняла на
эти состязания девятилетних и девяностолетних. Мы бились партиями по шесть
битчиков, и каждый ставил на кон полпенса. Да еще делались ставки на
стороне. Подобрав яйца покрепче, можно было неплохо разжиться. Существовало
предание, что однажды какой-то малый побил весь поселок и на выручку купил
дом.
Поэтому, когда мать сказала про битки, у меня в голове образовался
вихрь и зажглась сладкая мечта - кто меня осудит? - вот бы и мне разбить
весь поселок! Мать сказала - и молчит. Я еще подождал и спрашиваю:
- А что?
- Если пойдешь со мной в церковь, то к завтраму я сварю тебе тройку
особых яиц, я знаю способ. Против них ничье не устоит.
- А мои полдюжины?
- Эти само собой, - успокоила она. - И мелочь на пожертвования тебе и
Пафферу.
Я не продешевил. На пожертвование нам каждому дали по три пенса. Два
пенса мы пустили на сигареты, по пенсу положили в церкви на блюдо, и еще