"Вера Васильевна Чаплина. Забавные животные (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

нельзя: ведь Нюрка была ещё ребёнок. Самый настоящий грудной ребёнок,
только моржиный. Она даже не умела сама есть. Брала корм из рук кусочками,
втягивала в рот вместе с воздухом, и получался такой звук, как будто
хлопнула пробка. Съедала она в день по четыре-пять килограммов рыбы,
иногда и больше. Давали ей ещё стакан рыбьего жира.
Привыкла ко мне Нюрка скоро. Возможно, потому, что я за ней ухаживала
и кормила. Узнавала меня издали. Приветствовала глухим, отрывистым
гуканьем, похожим на лай собаки, и, неуклюже переваливаясь на ластах,
спешила навстречу.
Моржонок был очень сообразительным. Не всякая собака обладает таким
"умом".
Например, Нюрке не нравилось, если я скоро уходила из клетки и ей
приходилось оставаться одной.
Только я к двери, а Нюрка уже загораживает собой выход, злится,
кричит, не пускает. Хоть жить оставайся тут с ней! Иногда даже зло
возьмёт: тут спешишь, времени нет, а она дверь открыть не даёт.
Приходилось пускаться на хитрость.
Брала я корм, относила его в самый дальний угол клетки и, пока Нюрка
ела, быстро убегала. Однако в моей хитрости Нюрка разобралась довольно
скоро. Уже через несколько дней, как только я делала движение бежать,
бросалась она в бассейн и, конечно, переплывала его раньше, чем обегала я.
Приваливалась туловищем к двери и не давала её открыть. А попробуй
отодвинь толстуху, если весит она девять пудов! Держала меня Нюрка обычно
в плену до тех пор, пока она со мной не наиграется. А легко сказать -
наиграться, если играла она по-своему, по-моржиному! То в воду приглашает
поплавать, то носом старается спихнуть. Одна в воду лезть не хотела.
Бассейн был маленький, неудобный, да и скучно одной.
Большую часть дня Нюрка лежала на берегу и спала. И вот, чтобы
заставить моржонка больше двигаться, я решила выводить его на прогулку.
Однако это было не таким лёгким делом, как казалось на первый взгляд.
Нюрка никак не хотела выходить из клетки.
Я открывала дверь, отходила, звала её. Нюрка нетерпеливо кричала,
высовывала морду, но порог переступить не решалась.
Приучала я её постепенно. Манила рыбой и за каждый сделанный шаг
давала кусочек. Так шаг за шагом уходили мы всё дальше и дальше. Гуляли
недолго. Песком Нюрка натирала себе ласты, да и много ходить ей было
трудно. И всё-таки она прогулки полюбила.
Гуляли мы вечером, когда уходили последние посетители и свистки
сторожей извещали о закрытии парка. Вот эти-то свистки и служили Нюрке
сигналом. Услышав их, она высматривала меня на дорожках парка, потом
бросалась навстречу, помогала открывать дверь. Я снимала с двери замок, а
Нюрка толкала её носом. Научилась она открывать и щеколду. Во время
уборки, чтобы Нюрка не мешала, я выгоняла её из клетки, сама же запиралась
внутри. Сначала она кричала, старалась попасть обратно, потом
приспособилась: ударом носа выбивала щеколду и открывала дверь. Удар её
носа был очень сильный.
Помню, однажды, когда Нюрка была больна, пришёл врач. Отнеслась она к
нему недоверчиво: вытягивала навстречу ему голову и, широко открывая
пасть, угрожающе ревела. Напрасно я убеждала врача не трогать Нюрку.
Несмотря на предупреждение, он всё-таки подошёл, протянул руку, но не