"Дуглас Престон, Линкольн Чайлд. Граница льдов" - читать интересную книгу автора

крошечные цветы жирянки. На востоке бездонной синевой светилась стена
снежника. Воздух наполняло гудение черной мошки и комаров. Летний туман,
скрывавший остров Десоласьон, временно разошелся, позволив бледному
солнечному свету испятнать дно долины.
По галечниковой ложбине медленно брел человек. Останавливался, потом
продолжал движение, снова останавливался. Он шел напрямую: ни дорог, ни троп
не было на островах у мыса Горн - самой нижней оконечности Южной Америки.
Нестор Масангкей был одет в поношенную непромокаемую одежду и
засалившуюся кожаную шляпу. Его жидкая борода так пропиталась морской солью,
что распалась на отдельные пряди, которые при ходьбе болтались подобно
змеиным языкам. Масангкей вел за собой двух тяжело нагруженных мулов. Некому
было слушать его голос, неблагозвучно комментирующий наследственность мулов,
их характер и право на существование. Время от времени он подкреплял свое
недовольство ударом прута, зажатого в коричневой от ветра и солнца руке.
Никогда ему не попадался мул, особенно из взятых напрокат, который ему
понравился бы.
Однако в голосе Масангкея не было злости, и в удары он не вкладывал
силы. В нем нарастало возбуждение. Обшаривая взглядом ландшафт, он отмечал
каждую деталь: круто вздымающийся базальтовый склон на расстоянии мили,
двух-жерловую вулканическую вилку, необычное обнажение осадочной породы.
Геология выглядела обещающей. Очень обещающей.
Масангкей шел по долине, глядя в землю. Время от времени подкованным
крупными гвоздями сапогом он выбивал привлекший его внимание камень. Борода
тряслась, Масангкей недовольно ворчал, и чудной караван двигался дальше. В
центре долины сапог выбил из залежи очередной камень, но на этот раз
Масангкей остановился. Поднял находку, осмотрел рыхлый камень, ковырнул его
большим пальцем и растер приставшие к коже мелкие гранулы. Затем поднес
песчинки к лицу и стал рассматривать их через ювелирную лупу.
Масангкей узнал в зеленоватом осколке с белыми вкраплениями минерал,
известный как коэсит. Именно в надежде найти этот непримечательный с виду
камень он и проделал путешествие в двенадцать тысяч миль.
На лице Масангкея появилась широкая улыбка, он воздел руки к небу и
исторг громкий восторженный вопль. Холмы долго обменивались эхом его голоса,
перекатывая звуки взад-вперед, взад-вперед, пока они наконец не замерли
вдалеке.
Масангкей замолчал и посмотрел на холмы вокруг, представлявшие собой
результат наносной эрозии. Он задержался взглядом на обнажении осадочных
пород, слои которых четко разграничивались, и снова обратил взор к земле.
Прошел с мулами еще десять ярдов, высмотрел второй камень и перевернул его
ногой. Потом вывернул третий, за ним четвертый. Все они были из коэсита. Дно
долины было практически выстлано им.
У самой границы снежника Масангкей увидел валун, бродягу ледникового
периода. Он подвел к нему мулов и привязал их. Затем пошел обратно медленно
и сосредоточенно, подбирая камни, расчищая почву сапогом, мысленно рисуя
карту распределения коэсита. Потрясающе! Это выходило за пределы даже его
самых оптимистических предположений.
Масангкей явился на этот остров с реалистическими надеждами. Он знал по
личному опыту, что местные легенды редко бывают беспочвенны. Ему вспомнилась
пыльная библиотека музея, где он впервые наткнулся на легенду о Генуксе.
Вспомнился запах ветхой монографии по антропологии, выцветшие фотографии