"Лидия Чарская. В рождественский вечер" - читать интересную книгу автора

собирали всевозможные клеветы про ненавистных им бояр и доносили царю о
несуществующих винах последних. И царь производил кровавую расправу над ни в
чем неповинными людьми. Их бросали в тюрьмы, мучили, пытали, а именья их
отдавали опричникам. Многие знатные бояре погибли уже таким образом. Было о
чем тревожиться оставшимся в живых, казалось, уцелевшим чудом. Вот почему
тужила и горевала тайком у себя в тереме княгиня Крутоярская.
И только последние дни поуспокоилась немного она. Стал ласковее к ее
князю-супругу государь. Стал чаще приглашать его во дворец да слушать его
советов. Вот и нынче, приказав явиться на праздничную вечерню, задержал его
у себя в покоях после богослужения. Прислал слугу из дворца князь-боярин,
прося жену и дочь не беспокоиться, потому дюже добр, ласков с ним нынче
надежа-государь и не отпускает его до вечерней трапезы.

II

Душно в княжеском тереме... Раскраснелись девичьи лица, пышут ярким
румянцем. Матреша давно сбросила с себя звериное обличье и теперь, по
приказанию княжны Уленьки, запевает веселую плясовую, руководя хором
девушек.
Улыбается довольной улыбкой и сама княжна Уленька. Черные очи горят как
звезды; усмехаются рубиновые губки. Нынче первый рождественский вечер.
Первый день святок, а впереди еще много таких вечеров, много таких славных
святочных гуляний. Хорошо порезвиться, да повеселиться вволюшку. Хорошо жить
на свете... Хороша золотая молодость!
Вдруг сквозь громкий хор затейниц-девушек послышался стук у ворот,
сильный, настойчивый. Бледнеет внезапно, услышав этот стук, княгиня,
бледнеет и княжна Уленька. Не к добру этот стук. Ох, не к добру. А внизу, в
сенях, уже слышатся нетерпеливые шаги. Бежит кто-то, быстро, быстро
перебирая ногами по ступеням лестницы. И белее стены беленой появляется на
пороге молодой холоп.
- Княгиня-матушка, боярыня... Княжна-боярышня, наше солнышко красное!
Спасайтесь! Христа ради, спасайтесь! Боярынь наш государя великого словом
прогневил... Его в тюрьму бросили... На лютую пытку, на казнь... А сейчас за
тобой и боярышней поганые опричники сюда явятся с самим злодеем Малютою во
главе... Добро ваше растащут... Хоромы спалят... Холопов верных ваших
перерубят... Спасайся, боярыня-княгиня матушка! Спасайся, княжна...
Едва только успел произнести последние слова гонец, как неистовый вой и
плач поднялся в тереме княгини. Старая нянюшка-пестунья как стояла, так и
повалилась в ноги боярыне:
- Вот оно где горе-злосчастье-то наше лютое, вот оно где! Дождались мы,
горемычные, Господней кары! - в голос запричитала она. - Светика нашего,
красное-солнышко, сокола ясного в темницу кинули, на лютую казнь обрекли. И
куда нам, сиротам несчастным, голову приклонить теперь.
Боярыня и боярышня были сами не в себе... Без кровинки, бледные,
испуганные, сидели они, словно не живые, на лавке. Грозное известие сразило
их, лишило их силы двигаться, соображать, вымолвить хоть единое слово. А
взволнованный гонец все торопил и торопил:
- Собирайтесь! Послушайте, родимые. Я и кибитку дорогую велел нашим
холопам снарядить, да укладки с добром, что поценнее, туда снести... Живым
манером тебя боярыня с боярышней домчат наши лошади до соседней обители...