"Лидия Чарская. Не судьба" - читать интересную книгу автора

Пение Борского и весеннее утро помогли Пике...
- Лулу! - тихо позвал он кузину, вставшую на колени на чуть
зазеленевший газонъ, чтобы сорвать подснежник.
- Hein? - отозвалась она.
Это "hein" странно напомнило ему далекую Лизъ с ее черной шапкой волос,
со скрипящим корсетом и грубовато-кошачьими ласками.
"Верно утешается с кем-нибудь, подлая", - мысленно выругался Пика, и
стал решительнее.
- Вам нравится голос Борского, Лулу?
- Зачем вам это знать, Пика? Достаточно, что он нравится maman.
Лулу прищурилась и взглянула на Пику. "Она не так глупа, - невольно
скользнуло в его мозгу. - Но обезьяна, Боже мой, какая обезьяна!" - и снова
Лиз, хорошенькая и лукавая с искусно подмалеванными глазками, мелькнула
перед ним...
"Чтобы сохранить Лиз - нужны миллионы, чтобы иметь миллионы - надо
приобрести Лулу... Test vienx comrae le monde..." - соображал Пика, и глаза
его стали меньше и нежнее.
- А вам нравится кто-нибудь, Лулу?
- Это нескромно, Пика!
- Но я не скажу тете, parole d'honneur.
- Тем хуже, и потом, я не боюсь никого и ничего.
"Да она преумненькая! Va! это осложняет задачу", - подумал Пика.
- Лулу! - и Пика коснулся ее худенькой и длинной, как у всех
подростков, кисти, - никто вам не нравится, Лулу?
Она вдруг густо покраснела под широкими полями шляпы... Потом указывая
рукой, шепнула:
- Наш мостик... Помните наш мостик, Пика?
Он решительно ничего не помнил, но сказал, что помнить, и крепче сжал
ее руку.
Она еще больше покраснела, но руки не отняла. Пика начал теряться... К
обществу разных Лиз, Анжелик, Мари и пр., и пр. он привык с давних пор и
умел ориентироваться в их кругу. Со светской девушкой, хотя бы и кузиной, он
оказывается совершенным профаном и потому был бесконечно благодарен Лулу,
которая выручала его...
- Ах, я так хорошо помню этот мостик, - восторженно говорила она. - Мне
было тогда восемь лет, Пика, вам двенадцать. Шел дождь, мы убежали от мисс.
Мостик был маленький, в одну дощечку, теперь его расширили. Нам надо было на
ту сторону... Мои ноги скользили... Тогда вы схватили меня на руки и
перенесли... Нам было так хорошо тогда, Пика! Мы были дети...
В ее голосе прозвучало что то новое, болезненно-чуткое, заставившее
Пику быстро взглянуть на нее...
- А теперь разве худо? Разве теперь я не могу перенести вас, Лулу?
- Нет, не то. Вы не поняли меня. Тогда вы были свободны, а теперь...
- Теперь? - как эхо прозвучал его вопрос.
- Теперь... у вас есть... ну, дама... очень красивая, для которой вы
покупаете бриллианты и делаете долги... Мама запретила мне говорить об этой
даме, Пика, но я не могу...
- Кто вам сказал все это, Лулу?
- Вы не рассердитесь?
- Нет.