"Лидия Чарская. Прощение" - читать интересную книгу автора

- Ничего, дорогая, пусть поет. Он любил музыку. Она не может оскорбить
покойного.
И снова песнь, призывающая к жизни и счастью, льется в открытое окно.
А Виталий лежит неподвижно... Ему не надо теперь ни песен, ни ласк, ни
улыбок роскошной природы.

Он лежит, все лежит неподвижно...
Но я чувствую - еще секунда... еще минута и глаза его откроются, он
улыбнется, протянет руку и скажет: "Люблю".
Да, да, именно люблю, и ничто другое... Когда он просыпался по утрам,
он окружал мою голову своими руками и говорил это "люблю" с особенной
лаской. Люблю, люблю, люблю...
Его, дрожа, повторяет мое сердце...
Какою небесною музыкой звучало мне это слово моего мужа, моего
любовника, первого и единственного.
Еще и еще розы...
- Откуда, Розоритта?
- Их прислали друзья синьора... они тут и спрашивают когда панихида.
Панихида... да... скажи им, дорогая, вечером в 8, а завтра утром мы
хороним синьора.
- Да, синьорина, - и она уходит, неслышно ступая, точно боясь разбудить
уснувшего.
Милая девушка!
И снова мы одни с тобою! Я кладу руку на твое сердце... Оно не бьется и
холодно, как мрамор. И губы твои холодны, и руки... о, милый!
Но это ничего.
Завтра я соединюсь с тобою и вместо одного чужестранца похоронят
двоих...
Как я сделаю это, не знаю... Но ведь ты веришь, что жена твоя не будет
колебаться... Мне ли бояться мучений? Хуже тех, что я перенесла, вырывая
тебя из когтей смерти, быть не может.
Я не знаю еще чем убью себя, но моя рука достаточно тверда для этого.
Я поцелую тебя и лягу... и придет смерть... от отравы, ножа или удушья,
не все ли равно?
Но лишь бы смерть... смерть...

II

Как это началось?... Ах, да, помню...
Помню сад и обрыв и Волгу... Кустарники бузины и орешника... Помню
скамейку и громадную сосну над нею.
Помню тот эскиз, который нас сблизил... И тебя...
Ты сидел на скамейки, держал палитру, кисти.
Как красиво и характерно было твое молодое лицо! Печать вдохновенья
лежала на высоком белом лбу.
Ты взглянул на меня затуманенными глазами.
Глаза смотрели, а мысль витала далеко.
На мольберте я увидала, как в зеркале, отражение обрыва и Волги и
золотого солнца, заходящего за реку. И вскрикнула от восторга.
Ты поднял глаза... Экстаз вдохновенья исчез.