"Евгений Иванович Чарушин. Медведь-рыбак " - читать интересную книгу автораони с делом справляются. И ушёл далеко-далеко от селения.
* * * Хорошо весной в лесу! Берёзы распускают свои клейкие листья, стоят прозрачные, будто не деревья, а дымок зелёный. Среди них темнеют плотные ели и высокий можжевельник. Воздух чистый, лёгкий, еловой смолой пахнет, молодым листом, прелой землёй. И хор птичий... И флейта поёт, и трель рассыпается, и чеканье, и посвисты. Солнце печёт вовсю. А тень ещё холодная. Я подошёл к берегу речки, притаился и сразу увидел рыбака. Ай да мужик-богатырь! Ростом с воробья. Рыба его в тридцать раз больше. Это голоногий куличишка рыбачит. Вокруг рыбы бегает, суетится, суетится, клюёт. А рыбу из воды на берег выкинуло - дохлая. Пищит кулик, ногами семенит. Потом прилетели две вороны. Спугнули кулика, а сами рыбу не трогают. Видно, уже поели досыта. Как сели на отмель, так и заснули. Сидят, носатые, глаза закрыли. Налетели чайки с криком, с гамом. Стали потрошить эту рыбину. Одна голова осталась. Наглотались чайки рыбьего мяса и дальше отправились. А вороны всё спят, не шевелятся. Тут у речки крутая излучина, и всё, что поверху плывёт, вода выкидывает на берег. Пока я тут был, трёх рыб к берегу прибило течением. Гляжу - с того берега по камням спускается лиса. Паршивая такая. Шерсть клочьями на боках висит - сбрасывает зимнюю шубу Лиса Патрикеевна. Спустилась она к воде, воровато схватила ближнюю рыбу и спряталась с нею за камень. Потом опять показалась, облизывается. И вторую рыбу утащила. Вдруг лай, вой, визг поднялся: прибежали собаки деревенские да как бросятся с обрыва к воде, к лисице. Видно, учуяли её сверху. Лиса берегом, берегом наверх - и в лес. Собаки за ней. Ну и я ушёл. Кого мне тут ждать? Ни один зверь теперь не придёт сюда: собачьих следов испугается. Снова я пошёл по ручьям и по речкам. Видал, как другая лиса рыбу ела - смаковала. Выедала только спинки. Ещё крохаля видал большого - с гуся. Он спал среди объедков. До отвалу наглотался рыбы. А потом я прилёг и заснул незаметно. Разморило меня. Долго ли спал - не знаю. Только вижу сон: будто делаю я какую-то замечательную вещь, не то самолёт, не то молотилку, а может, и башню какую. По порядку видится сон: сначала работал я, потом устал и тоже лёг спать. Лёг и громко-громко захрапел. И потом во сне соображаю: "Да как же это так? Ведь я никогда не храплю. Не умею". |
|
|