"Дайна Чавиано. Миры, которые люблю (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

расположения комнат очень важно для моего рассказа.
Когда вы из прихожей попадаете в коридор, первая дверь налево - моя
комната. Как раз напротив, то есть справа по коридору, узкая и крутая
лестница, ведущая в спальню, которую мы попросту называем верхней
комнатой. Шесть ступенек отделяют ее от плоской крыши, выполняющей
множество функций. Мои братья, например, когда были маленькими, там
устраивали игры. Отец разрешал, так как крыша окружена высокой
балюстрадой. Мать вешает там белье на протянутых по всей длине крыши
веревках. Собака любит облаивать оттуда прохожих или редкие машины,
проезжающие по улице, а кот принимает по утрам солнечные ванны, чистя
шерстку острым язычком. Я иной раз поднимаюсь туда читать или писать, а
чаще в ясные лунные ночи расхаживаю по этой небольшой площадке, чтобы быть
немного ближе к мирам, которые я люблю. Иногда останавливаюсь посреди
крыши и, подняв лицо к звездам, делаю два-три глубоких вдоха. Это дает
приятное ощущение физического и духовного очищения. Итак, вернемся к июню
1977 года. В тот вечер родители мои беседовали, сидя на крыльце; свет в
доме был потушен. Я прислушивалась к разговору, пристроившись на изгороди
цветника спиной к улице.
Мать собиралась что-то сказать, как вдруг отец перебил ее громким
восклицанием:
- Вот это да! Посмотрите-ка!
Он показывал на небо в том направлении, где возле дома росли деревья. Я
обернулась и увидела то, что в тот момент приняла за огромный метеорит. Он
был почти круглым, немного сплющенным сверху и снизу и летел на юго-восток
по очень странной траектории, как-то по диагонали. Когда излучаемое им
свечение замелькало в кронах деревьев, он вдруг полетел горизонтально и
исчез. Мы посудачили об этом происшествии и перешли на другие темы.
Вспомнила я о метеорите на другой день, когда пришла на занятия. В то
время я училась на втором курсе Гаванского университета. Был понедельник,
и, как обычно, перед лекциями студенты делились тем, как прошел конец
недели. Метеорит - явление необычное. Мне захотелось узнать, не видел ли
его кто-нибудь еще из студентов. Но оказалось, что никто не видел, и я
была разочарована. И вот, когда я вторично описывала его путь, для
наглядности прочерчивая в воздухе траекторию указательным пальцем, ведя
его сначала по диагонали справа налево, а затем, круто изменив
направление, по горизонтали, рука моя вдруг застыла. Я вдруг поняла, что
это был не метеорит и вообще не какое-либо другое природное образование.
Ведь оно не может двигаться по ломаной линии или изменять направление
полета. Это открытие не давало мне покоя. Осторожно, притворяясь
равнодушной, я спросила у родителей, не забыли ли они это событие. Да,
конечно, но без подробностей: ни величины, ни направления полета небесного
тела они припомнить уже не могут.
Прошло две недели, и ничто не нарушало обычного течения университетской
жизни с ее лекциями, семинарами и экзаменами.
Наступил июль. В промежутке между двумя экзаменами, когда я отдыхала,
решив "проветрить мозги", случайно взяла в руки экземпляр журнала
"Латинская Америка", выпускаемый издательством "Прогресс" в Советском
Союзе. Это оказался третий номер за 1975 год, где была помещена статья
Марии Рейчел, озаглавленная "Рисунки Наска".
Я и раньше знала о загадочных рисунках, начертанных в пустыне Наска, в