"Джон Чивер. Буллет-Парк" - читать интересную книгу автора

кофе и несет две чашки в спальню. Миссис Виквайр встает, моет лицо, не глядя
в зеркало, и возвращается в постель. Мистер Виквайр натягивает нижнее белье
и тоже ложится. На протяжении последующего часа они встают и ложатся,
выходят из спальни и вновь в нее возвращаются, никак не решаясь окунуться в
жизненный поток. Но вот мистер Виквайр, наконец, одет и с тяжелой головой,
преодолевая тоску и приступы тошноты, снедаемый запоздалым вожделением,
поднимается на Голгофу, имя которой - утренний поезд после уик-энда.
Нет, что бы ни говорил разгневанный подросток, первый день недели у
Виквайров начинался без всякого лицемерия!
Приезжего, должно быть, поражает царящая в поселке тишина, ему,
наверное, кажется, что он вступил в заповедник, куда не доносится ни один из
тех звуков, скрипов и шорохов, коими изобилует вольная жизнь,- крики чаек,
паровозные гудки, стук молотков, ружейные выстрелы, стоны любви или боли. В
этой акустически стерильной стороне, думает приезжий, даже не услышишь,
наверное, как детские пальцы разучивают гаммы на рояле. Вот они проехали
мимо Хаустонов (7 спален, 5 ванных - 65 000 долларов) и Уэлчеров (3 спальни,
11/2 ванных - 31 000 долларов). В лучах фар танцуют на ветру желтые листья
вяза, покоробившиеся кружки хрустящего картофеля, чья-то кредитная карточка,
счета, чеки и пепел. "Есть ли у этого поселка свои песни?"- быть может,
приходит в голову приезжему. Они есть: колыбельные песни для детей и песни,
что дети поют сами; песни, что поются за мытьем посуды на кухне, и песни,
которые люди напевают, когда раздеваются в спальне; церковные вирши ("Мы
повергаем свой венец к твоим стопам, благой Творец") и мадригалы; народные
песенки и песни-экспромты, что рождаются, когда поднимаешься вверх по
лестнице. Так, например, мистер Элмсфорд (6 спален, 3 ванных - 53 000
долларов), смахнув пыль со своей подержанной (но так и неосвоенной) лиры,
поет:

Колледж Хотчкисса, Йельский университет,
Неудачный брак, трое детей.
Двадцать три года службы во "Всемирной корпорации Туфф"!
Ах, отчего я такой невезучий, такой неудачник?
Отчего счастье обходит меня стороной?

Он не успевает пропеть первый куплет, как посетители бара бросаются к
выходу. Мистер Элмсфорд тем не менее продолжает свою песню:

Отчего мне во всем чудится горький привкус золы? -

вопрошает он.

Отчего мне ни в чем нет удачи, ни проблеска, ни надежды?

Официанты вытряхивают пепельницы, буфетчик опускает железную шторку над
полкой с бутылками и запирает ее на замок. Всюду гасится свет, а мистер
Элмсфорд все поет да поет.

Как ни старался я, как я ни бился,-

тянет он,-